Дело о пиратском сундуке Наталия Александровна Кузнецова Ромка и Лешка #13 В полном недоумении дружная компания юных сыщиков во главе с неутомимым Ромкой. Среди бела дня неизвестные злоумышленники забрались в офис турфирмы, учинили погром — и не взяли ничего ценного! Что же это за непонятное «ограбление без ограбления» и кого в нем подозревать? Молодого красавца, что явился к секретарше с великолепной розой? А может, у самого хозяина рыльце в пушку — ведь на даче у него ребята случайно обнаружили тайник с пистолетом! «Как же нам распутать это дело, когда у нас нет ну никакой зацепки?» — сокрушенно вздыхают многоопытные детективы, и вот тут-то и появляется из недр старинного сундука… Наталия Кузнецова Дело о пиратском сундуке Глава I Неожиданное поручение В тот майский день у Лешки было меньше уроков, чем у Ромки, и поэтому из школы домой она вернулась одна, а настроение у нее было ну просто-таки замечательным. Улыбка всю дорогу не покидала ее лица, и причин этому было великое множество. Несмотря на жутко трудную контрошу по геометрии, она с ней справилась и пятерку в году себе уже обеспечила, а еще ее похвалили на истории, а потом отменили физику, а на небе светило солнышко, и вообще мир вокруг был прекрасен, как никогда. Лешка швырнула на диван цветной рюкзачок с учебниками и тетрадками. Совсем уже скоро, через каких-то пару недель, она о них и не вспомнит. Станет свободным человеком и будет делать, что захочет, просыпаться, когда вздумается. И вот так три месяца, а это целая вечность! И еще Лешка радовалась тому, что завтра суббота, то есть впереди два выходных дня, можно сказать, микроканикулы. План, как их провести, был намечен еще в среду. Прямо с утра она собиралась поехать к Венечке и посмотреть, насколько с прошлой субботы подрос его Дожик. Неделя для щенка дога, который растет не по дням, а по часам, — огромный срок. Венечка через каждые семь дней делает на дверном косяке зарубки, как его отец, который отмеряет рост своего сына после каждого дня рождения. А потом они отправятся в парк Горького на аттракционы: Лешка собиралась попасть туда еще с осени, да всегда что-то мешало. Теперь никаких препятствий нет, а впереди вообще не жизнь, а сказка. А когда человек счастлив, то ему хочется, чтобы и все вокруг радовались тоже. Но Ромка был в школе, мама с папой на работе, и Лешкино окружение составляли только ее кавказская овчарка Дик и Ромкин волнистый попугайчик, которого звали Попка. Попка и без того всегда был весел. Он порхал по клетке и щебетал: «Пусик мой, Пусенька, Попочка, Ромочка», — грассируя на французский манер. Посвистев Попке, отчего он развеселился еще больше, Лешка подозвала к себе Дика, присела на корточки, обняла огромного пса за лохматую шею и зашептала в острое собачье ухо: — Дик, маленький мой, ты представляешь, у меня скоро каникулы! Я их целый год ждала и почти дождалась. Скоро и Артем вернется из своей Англии, и ты не будешь с утра до ночи сидеть взаперти в этой квартире, а сможешь гулять себе сколько влезет. Потому что мы все поедем к Артему на дачу, как в прошлом году, и тебя возьмем с собой. Правда, здорово? Ты рад, мой хороший? Пес, ошалев от столь исключительного внимания к своей особе, не замедлил ответить взаимностью. Сначала он лизнул Лешку в нос, потом в щеку, разохотился и свалил хозяйку с ног. Что поделать, хорошим воспитанием Дик никогда не отличался. Лешка кое-как отбилась от самой же спровоцированных собачьих нежностей. — Дик, хватит, хорошего понемножку. Сейчас гулять пойдем, потерпи, пожалуйста. Пройдя на кухню, она открыла холодильник и с верхней полки достала жестяную баночку с пепси-колой, любимым Ромкиным напитком. Ужасно хотелось пить, а банка была ледяной и тут же запотела, когда Лешка взяла ее в руки. Ее брат всегда все пил прямо из холодильника, и ничего, а ей нельзя было этого делать ни в коем случае: стоило глотнуть чего-нибудь холодного, тотчас жди, что заболит горло. Лешка оставила банку на столе, куда из окна падал лучик теплого майского солнышка. Пока она погуляет с Диком, пепси успеет согреться. Или, может, попить прямо сейчас? Ведь, как говорит Ромка, ежели чего нельзя, но очень хочется, то можно. Ее размышления прервал телефонный звонок. Лешка сняла трубку и услышала знакомый голос. — Оленька, здравствуй. Как хорошо, что я тебя застал. Рома тоже дома? — Александр Федорович, это вы? — обрадовалась девочка. — Я вас сразу узнала. А Ромы нет, он еще в школе. С Александром Федоровичем Савицким брат с сестрой познакомились прошлой весной при довольно необычных обстоятельствах. Они тогда расследовали одно страшное преступление и были убеждены в том, что организатором его являлся как раз Александр Федорович. А когда выяснилось, что Савицкий ни в каком криминале не замешан, как-то так получилось, что они стали хорошими друзьями. Александр Федорович был племянником Маргариты Павловны, хоть и пожилой, но вполне современной женщины, с которой у Ромки с Лешкой вскоре сложились тоже очень хорошие отношения. У Маргариты Павловны на даче и жил раньше Дик, а потом она уехала в Париж к другу своей юности Жан-Жаку, и собака досталась Лешке. И еще Маргарита Павловна подарила Лешке необыкновенной красоты перстень с горным хрусталем, и с этим перстнем тоже была связана целая история. И вот теперь они с Ромкой зачем-то снова понадобились Александру Федоровичу, которого между собой они обычно так и называли: племянник. — Скажи, у вас не найдется для меня немного свободного времени? — спросил Александр Федорович. Лешка вдруг встревожилась. — Что-то случилось? Как себя чувствует Маргарита Павловна? Она вам когда из Парижа звонила? Но племянник ее успокоил: — У тети все хорошо. Скоро она сама тебе все расскажет и о себе, и о своей жизни во Франции. Они с Жан-Жаком давно заказали билеты на самолет и прилетят в Москву через несколько дней. А жить они собираются на даче в Медовке. Потянуло тетку в родные пенаты, по своим грядкам, видно, соскучилась, давно их не поливала. Вот потому-то я тебе и звоню. Хотел попросить вас с Ромой… — Александр Федорович вдруг замялся и замолк. — Мы сделаем все, что вы хотите, — не замедлила вставить Лешка. — Скажите, что от нас требуется. — Я подумал, — снова робко начал племянник, — что вы могли бы помочь мне навести на даче порядок. Прошлым летом у вас это здорово получилось. Тетя, помнится, тогда мне все уши прожужжала о вашем благородном поступке. Я бы тебя не потревожил, но, честно говоря, просто не знаю, к кому обратиться. Жена у меня переводчик, работает и по выходным тоже, приглашать кого-то со стороны не хочется. Я же на даче с осени не был, представляю, сколько там за зиму накопилось пыли да грязи. Впрочем, что это я. Сейчас ведь запросто можно нанять человека через какую-нибудь фирму или агентство. И Александр Федорович вконец застеснялся. Но Лешка с энтузиазмом воскликнула: — И не думайте даже, я с удовольствием вам помогу, честное слово! Но, знаете, только без Ромки. Ему надо учить уроки, у него куча «хвостов», а впереди еще и экзамены. Это у меня скоро каникулы, потому что я на один класс от него отстаю. А вот Венечке тоже нечего делать, так что я его с собой позову. Мы с ним с любой уборкой справимся. Погодите, сейчас я выясню, сможет ли он с нами поехать, и тут же вам перезвоню, хороню? И Лешка рьяно взялась за дело. Она позвонила Венечке, потом — маме на работу, потом попросила племянника поговорить и с ее мамой, и с Венечкиными родителями тоже и на всякий случай отпросить их на дачу с ночевкой и, когда переговоры закончились полным согласием всех сторон, аж подпрыгнула на месте. К прежним радостям прибавилась еще одна, и какая! Разве можно сравнить поездку в Медовку — такое название у дачного поселка — с катанием на американских горках в парке Горького? И тут же, не задумываясь, машинально, в несколько глотков опустошила Ромкину банку с пепси-колой. Ледяная жидкость мигом обожгла горло. «Что я делаю!» — опомнилась Лешка, но сожалеть о содеянном было уже поздно. Да и к чему думать о всяких там неприятностях? Не зима же, в конце концов, а летом кто ж болеет? Однако следовало уйти из дома до того, как Ромка вернется из школы, и замести следы сборов. К тому времени, когда ее брат поймет, что она исчезла надолго, уже вернутся с работы родители, и тогда, как бы он ни хотел к ним приехать, его уже никто никуда не отпустит. Сам виноват. Учился бы хорошо, и тоже мог бы радоваться жизни. Лешка достала большую спортивную сумку и стала торопливо складывать в нее вещи. Кроме теплых свитеров, любимой пижамки с далматинцами, зубной щетки и пасты, она взяла с собой микроволокнистые чудо-салфетки, с которыми не страшна никакая грязь, разные чистящие средства и стиральный порошок. То есть к уборке подготовилась не на сто, а на все двести процентов. Затем девочка надела на Дика ошейник с поводком и повела пса на улицу. А через некоторое время вдали показался знакомый серебристый «Мерседес», за рулем которого сидел племянник. Помахав Александру Федоровичу рукой, Лешка отвела собаку домой, схватила сумку, и через минуту они уже катили по направлению к проспекту Мира. Племянник отлично знал, где живет их лучший друг Венечка. Увидев их из окна, мальчик выскочил из подъезда. Венечка был во всеоружии. Кроме своей знаменитой сумки, набитой самыми разными вещами, которые могли понадобиться ему в дороге и на даче, на его поясе висел мобильный телефон, рядом с ним красовался плейер, голову венчала неизменная бейсболка. Широко улыбнувшись, Венечка поздоровался с Александром Федоровичем, уселся рядом с Лешкой на заднее сиденье, привычным жестом поправил очки и пожаловался: — Жаль, Дожика нельзя взять с нами. Он еще маленький, пользы от него пока нет, а только лишняя уборка. А растет как! Не по дням, а по часам. Может быть, зайдете, полюбуетесь? — Давай как-нибудь в другой раз, — вежливо отказался Александр Федорович. Тогда Венечка взахлеб стал рассказывать, какой у него замечательный щенок, самый породистый из всех немецких догов на свете, сын знаменитого Банга, победителя многих европейских выставок. Как Дожик, смешно спотыкаясь, бегает по полу, как ест шесть раз в день, и уже не из маленькой мисочки, а из большой, и, несмотря на это, умудрился сгрызть еще и телефонный справочник, и новые мамины туфли… — А я хотела захватить с собой Дика, а потом подумала, что втроем мы вполне обойдемся без всякой охраны, — терпеливо выслушав Венечкины восторги, сказала Лешка. — Там опасаться нечего, — подтвердил племянник. Он похлопал себя по карманам пиджака, озабоченно присвистнул, потом полез в карман брюк, вынул оттуда связку ключей и протянул их Лешке. — Спрячь куда-нибудь, пожалуйста. Ты, я знаю, девочка аккуратная, не потеряешь. А со мной такое случается. На работе у нас прямо какой-то вирус завелся: все по очереди теряют свои ключи от кабинетов. Лешка кивнула, взяла ключи, положила их во внутренний карман сумки, застегнула его на «молнию» и, откинувшись на спинку сиденья, с удовольствием стала смотреть на остающиеся позади яркие витрины магазинов. Конец недели обещал быть еще лучше, чем она могла себе вообразить. — «Нам не страшен серый волк…» — также пребывая в превосходном расположении духа, весело напевал Александр Федорович. Он остановил свой «мерс» у светофора, и тут послышалось телефонное треньканье. Венечка встрепенулся и потянулся к своему животу, на котором висел совсем новенький «Сони», но оказалось, что звонят не ему. Александр Федорович взял с переднего сиденья свой «Сименс» и улыбнулся. — Никак не подберу мелодию для звонка, чтобы он отличался от других. Да, я вас слушаю. Но по мере того, как племянник внимал тому, что говорит его невидимый собеседник, лицо его на глазах ребят постепенно менялось: брови медленно ползли вверх, причем одна стала заметно выше другой, улыбка перетекла в растерянность и недоумение, а потом их вытеснила неприкрытая тревога. — Я еду! — воскликнул он и, помедлив пару секунд, спросил: — А милицию ты вызвал? Тут загорелся зеленый свет, племянник тронул машину с места и резко рванул вперед. — Что случилось? — хором воскликнули Лешка с Венечкой. — Кажется, меня ограбили. Говорят, что офис открыт, сейф взломан, все бумаги разбросаны, — почему-то неловко улыбнулся Александр Федорович. — А что, у вас там никого не было? — удивилась Лешка и взглянула на часы. — Еще же рано! Шестой час только! Племянник пожал плечами: — Сам не пойму, в чем дело. Все мои сотрудники в разъездах, но Верочка — это мой новый менеджер — должна быть на месте. У нас сегодня самый обычный рабочий день, до семи вечера. — А денег у вас в сейфе было много? — с сочувствием спросил Венечка. — Не очень. Столько, сколько положено. — Племянник вздохнул. — Вот ведь не повезло. Придется нам с вами менять маршрут. Глава II Разгром в офисе Александр Федорович свернул налево, и через некоторое время они подкатили к серому пятиэтажному зданию, знакомому и Лешке, и Венечке еще с прошлой весны. Здание это располагалось недалеко от станции метро «Кропоткинская», в районе храма Христа Спасителя и Музея изобразительных искусств имени Пушкина. Когда-то в этом доме был то ли строительный трест, то ли научно-исследовательский институт, а теперь его заполонили разнообразные организации, фирмы и магазины, и среди них на третьем этаже — туристическое бюро «Фривэй», которое и возглавлял Александр Федорович. Все трое выскочили из машины и, минуя охранника в стеклянной будке, понеслись наверх. В коридоре их встретил невысокий полноватый мужчина лет сорока. У него были черные волосы и светло-серые глаза, которыми он с сожалением смотрел на Александра Федоровича. — Дима, что случилось? — воскликнул племянник и, не дожидаясь ответа, рванул дверь своего офиса. Лешка с Венечкой ринулись за ним и, остолбенев, замерли на пороге. Будто страшное землетрясение или цунами пронеслось по кабинету, опрокинув высокие металлические стеллажи и разбросав по полу все их содержимое. Разноцветные проспекты, буклеты, схемы туристических маршрутов, рекламы гостиниц и иноземных достопримечательностей преграждали доступ в другую комнату. Настольные лампы были повалены, стулья перевернуты. Дверь в кабинет Александра Федоровича была распахнута, здесь беспорядок царил не меньший. Бумаги со стола тоже были сброшены на пол. Среди развала громко вещал нетронутый телевизор. Компьютер и ксерокс, как ни странно, тоже стояли на своих местах. Племянник выдернул шнур телевизора из розетки, и в тишине его голос прозвучал неестественно громко. — Кто-нибудь объяснит, что произошло? Мужчина, которого он назвал Димой, развел руками. — Услышал шум в твоем бюро, выскочил в коридор, смотрю: дверь открыта. А я знал, что тебя нет, Верочка сказала, что с тобой что-то случилось. — Что со мной могло случиться? Племянник подошел к сейфу. Внутри него было пусто, а на полу валялась груда папок. — Денег нет, — констатировал он. — А как же им удалось открыть сейф? — поразился Венечка. Александр Федорович махнул рукой: — Разве это сейф! Просто несгораемый ящик, к которому подобрать ключ — раз плюнуть. Теперь придется покупать настоящий, с хитрыми замками. — И большие убытки? — поинтересовался сероглазый Дима. — Точно не знаю. Сейчас вызову своего бухгалтера, — ответил племянник, подходя к служебному телефону. — До приезда милиции нельзя ничего трогать, — компетентным тоном заявил Венечка. — Знаю, — удрученно кивнул Александр Федорович и не стал дотрагиваться до аппарата, а принялся звонить по своему сотовому. И тут в дверь влетела молодая девушка. По ее щекам пролегли черные бороздки от туши, глаза и нос покраснели от слез. Она оглядела помещение, увидела племянника и вдруг, тряхнув длинными светлыми волосами, просияла. — Александр Федорович, вы живы! — Вроде бы да, что за странный вопрос? — удивился племянник. — По-моему, мы с тобой расстались всего как час назад. Лучше скажи, где ты была, почему ушла с работы? Верочка села, перевела глаза со своего начальника на разбросанные бумажки и ужаснулась: — Ох, а здесь тоже что-то стряслось, да? А мне позвонили, сказали, чтобы я все бросила и ехала в больницу «Скорой помощи», потому что вы попали в аварию. Ну, я все заперла и поехала. А вас там нет. И я назад. Вы, значит, не пострадали, да? Племянник, стараясь сохранять спокойствие, лишь глубоко вздохнул. — Ни в какую аварию я не попадал. Преспокойно ехал к себе на дачу, а по дороге мне сообщили об ограблении, пришлось вернуться назад. Это какая-то путаница или чья-то злая шутка. — Это не шутка, а преступление. Кто-то ее, — указал Венечка на девушку, — отсюда выманил, чтобы вас ограбить. — Это я уже и сам понял, — ответил Александр Федорович и обратился к своей подчиненной: — А кто тебе звонил? Мужчина, женщина? — Я не разобрала, — обескураженно ответила Верочка. — Голос был еле слышным, я подумала, что звонят с улицы, из автомата. Я так за вас испугалась, что не догадалась спросить, кто это. — Ничего не понимаю. — Племянник вскочил и с досадой пнул ногой пустую картонную коробку. Выглядел он жутко расстроенным. Понять его было нетрудно: срывались все планы на вечер, а уборка теперь предстояла не на любимой даче, а в собственной, неизвестно кем разоренной фирме. «Везет же нам на всякие происшествия», — подумала Лешка. Надо сказать, что она огорчилась не меньше племянника. Его ей было очень жалко, слов нет, но и себя тоже. Ведь теперь они с Венечкой не попадут в Медовку. Все так хороню складывалось — и вот, нате вам! Хорошо еще, что с ними нет Ромки. Он бы сейчас уцепился за это ограбление, всю свою энергию стал бы вкладывать в новое расследование, и тогда прости-прощай все его занятия в школе. И это уже была бы катастрофа. — Ромке ни о чем не рассказывай, — шепнула она Венечке и выглянула в окно. Там затормозил милицейский «уазик», из него выбрались три человека в форме и быстро прошли в здание. Но еще раньше милиционеров в комнату вошел высокий темноволосый молодой человек. Хрупкий Венечка с тайной завистью обратил внимание на его мускулы, которые трудно было скрыть даже под хорошо скроенным пиджаком. В руках у парня была полураспустившаяся ярко-красная роза на длинном стебле, завернутая в прозрачный, с серебряными полосками целлофан. Кивнув племяннику и Диме, он быстрым шагом направился к Верочке, вручил ей цветок и лишь потом в изумлении оглянулся вокруг: — У вас что, ремонт? Верочка взяла розу, понюхала, кокетливо улыбнувшись, сказала: «Спасибо, Денис», — а затем воскликнула: — Какой ремонт? Ограбление! — Вот это да! И что же украли? Верочка с жалостью покосилась на своего начальника и вздохнула: — Деньги, наверное. К счастью, аппаратура цела. Сам племянник не успел и рта раскрыть, как в коридоре послышались быстрые шаги и в офис вошли милиционеры. — Что произошло? — спросил старший из них, как сумела разобрать Лешка по его погонам, капитан по званию. — Вот. Сами видите, — племянник обвел рукой свое раскуроченное имущество. — Здесь никого не было, я уехал по делам, а ее отсюда выманили. — Ага, — не выпуская розу из рук, подтвердила Верочка и повторила свой рассказ об анонимном звонке и своей поездке в больницу «Скорой помощи». — Интересно, — промолвил капитан, а другой милиционер, лейтенант, осмотрел дверь. — Следов взлома нет. — Видно, подобрали ключи, — словно оправдываясь, предположил Александр Федорович. — Или воспользовались моими же — я их однажды терял. — И не сменили замки? Племянник виновато вздохнул. Милиционеры прошли в его кабинет. — Я ничего здесь не трогал, — сказал племянник. — Вас дожидался. — От сейфа вы тоже ключи теряли? — спросил другой милиционер. — От сейфа — нет. Но здесь замок несложный. Александр Федорович наклонился, чтобы собрать бумаги, и вдруг выпрямился, недоуменно вскинув брови. В руках у него была пачка денег. — Странно, — проговорил он. — Деньги целы. — Так что же у вас пропало? — раздраженно спросил капитан. — Не знаю. Пока я и сам не пойму. Вид у племянника был растерянный и виноватый, будто бы он нарочно все это подстроил, чтобы оторвать милиционеров от их важных дел. Третий представитель закона наткнулся на большую картонную коробку и тоже, как до него Александр Федорович, отпихнул ее в сторону, но потом его что-то остановило. Он наклонился и стал разглядывать и чуть ли не нюхать дно коробки, а затем, резко выпрямившись, спросил: — Что вы в ней держите? — Я не знаю. Бланки, наверное. — Племянник вопросительно взглянул на Верочку, но девушка помотала головой. — Понятия не имею, что в ней было. Я ее раньше не видела. Она, наверное, была в вашем кабинете. — Вроде нет, — неуверенно произнес Александр Федорович. — А что в ней? — Венечка вытянул шею, тоже стараясь разглядеть дно коробки. Лешка присоединилась к нему, но один из милиционеров ее остановил. — А вы кто такие? — спросил он, оглядывая детей. — Мы… Мы знакомые. Вот его, — ответил Венечка, указывая на племянника. — Мы сюда вместе с ним приехали. — Значит, не свидетели происшествия, а посторонние, — констатировал страж закона. — Посторонних попрошу выйти. Первым, кивнув на прощание Верочке, ретировался молодой человек, вручивший ей розу. Племянник виновато взглянул на своих юных друзей. Странное ограбление явно выбило его из колеи, хоть он и старался держать себя в руках. — Думаю, наша поездка сегодня уже не состоится. Доберетесь сами до дома? — Конечно, не волнуйтесь, — ответила Лешка и тронула его за руку. — А можно мы вам попозже позвоним, чтобы узнать, чем все закончится? — Конечно, только поближе к вечеру, боюсь, что раньше я не освобожусь. Лешка с Венечкой вышли в коридор. Дима, вернее, Дмитрий Сергеевич, как свидетель, стал давать свои куцые показания. — А что там было, в этой коробке? — шепотом спросила Лешка. — В том-то и дело, что ничего не было. Она совсем пустая, только грязная, как будто маслом вымазана, — ответил мальчик. — Непонятно, что менты нашли в ней интересного. Дверь в соседнюю комнату была открыта. Раньше здесь находилась какая-то строительная контора, Лешка хорошо это помнила, потому что в прошлом году не раз приходила в этот дом. Тогда-то и произошло их знакомство с племянником: они разыскивали одну девушку, и оказалось, что она работает в турбюро «Фривэй», куда они и повадились ходить чуть ли не каждый день. Но чтобы это выяснить, Лешке пришлось обойти немало организаций, находящихся в этом здании, и для этого она прикинулась челноком, торгующим косметикой. Они с Ромкой и их другом и соседом Славкой накупили в магазине всяких кремов и лосьонов, а Лешка по дешевке их здесь продавала. Теперь на двери бывшей строительной фирмы красовалась табличка с надписью «Садовод-огородник». Ниже, буквами помельче, было написано: «Опт и мелкий опт», а еще ниже — часы работы и время перерыва на обед. Лешка машинально отметила про себя, что садоводы-огородники отвели себе на еду всего полчаса. Вместо старых шкафов и замшелых столов с унылыми тетками за ними помещение занимали коробки с красочными этикетками, изображающими красивые цветы и всевозможные плоды. Так же на полу лежали мешки с удобрениями, землей и торфом, поливочные шланги и много всяких других вещей, облегчающих, благородный труд садоводов и огородников. Светловолосый парень, скрючившись, тащил из другой комнаты пакеты, наполненные землей. Из них торчала высокая рассада, за которой было невозможно разглядеть его лицо. Парень нагнулся и довольно неуклюже стал сгружать рассаду на пол. — Скажите, пожалуйста, вы не в курсе, что произошло у ваших соседей? Кто мог к ним проникнуть? — вежливо обратился к нему Венечка. Парень хотел выпрямиться, но один из пакетов выскочил у него из рук, земля просыпалась на пол. Снова согнувшись в три погибели, он ответил: — Я только сейчас приехал, уезжал за торфом и рассадой. Здесь был Дмитрий Сергеевич, это он милицию вызвал. Но, насколько мне известно, он тоже никого не видел, только шум слышал. — Об этом мы знаем. А Дмитрий Сергеевич, значит, ваш начальник, — уточнила Лешка, чтобы поддержать разговор. Но парень был не склонен к обстоятельной беседе и лишь лаконично подтвердил: — Ага. Это его фирма. — Ясно, спасибо. Лешка с Венечкой вышли из «Садовода-огородника» и переместились к двери, расположенной с другой стороны туристического бюро. На ней висела огромная не табличка, а, можно сказать, целая доска. На доске крупными блестящими буквами было написано: «Агентство недвижимости «Антонина». Лешка подергала ручку, но дверь была закрыта на все запоры. Так же плотно заперта была и дверь «Фривэя». Друзья приставили к ней уши, но ничего не было слышно: милиционеры с племянником и Дмитрием Сергеевичем, должно быть, были во второй комнате — кабинете племянника. Лешка тихонько приоткрыла дверь и тут же услышала его возмущенный голос: — Уж не считаете ли вы, что я сам все это подстроил? А один из милиционеров ответил: — Разберемся. Затем раздались чьи-то шаги, и Лешка быстро отпрянула от двери. — Слышал? Они его еще и обвиняют в чем-то. Как будто он виноват, что его ограбили. Венечка поправил кепку и подхватил свою сумку. — Подождем до вечера, а потом у него спросим, в чем там дело. — А больше ничего и не остается. Поехали домой, — вздохнула Лешка и, когда они вышли на улицу, с тоской посмотрела на окна третьего этажа. — Вот ведь не повезло! Так хотелось побывать сегодня в Медовке! Жаль, что все сорвалось, да? Венечка был огорчен ничуть не меньше своей подруги. — Еще как жалко! А так часто бывает: если чего-нибудь очень сильно хочешь, то лучше этого совсем не хотеть, потому что тогда, как назло, ничего хорошего не выходит, — с грустью сказал он. Лешке от расстройства даже плакать захотелось. — Я тоже это давно заметила. Эти грабители действовали как будто назло нам. А странное какое-то ограбление, ты не находишь? Только смотри, Ромке не проболтайся, — еще раз предупредила она. — Скажем ему, что племянник срочно понадобился зачем-то на работе и потому отложил поездку, только и всего. — Еще бы! А в доме у нее хорошо, уютно, тебе понравится, — тоже воодушевилась Лешка. И, накупив два пакета еды, друзья отправились в поселок под восхитительным названием Медовка. Глава III Странный звонок В унынии они добрели до метро, вошли в вестибюль. Лешка полезла в карманчик сумки за билетом и наткнулась на связку ключей. — Ну надо же! Совсем о них забыла! — воскликнула она. — Теперь придется возвращаться назад, чтобы отдать племяннику его ключи. Но Венечка вдруг резко замотал головой и быстро заговорил: — Лешенька, ты послушай меня и не перебивай, ладно? Я вот что подумал: а давай сами съездим к нему на дачу? Племянник ведь нас отпросил, так? А звонить домой он нам не станет, ему сейчас не до нас, к тому же мы договорились, что сами с ним свяжемся. Родителям мы тоже позвоним и скажем, что у нас все в порядке. — Он похлопал себя по животу, на котором висел сотовый телефон. — У меня деньги есть, можно в магазин зайти, еды всякой накупить. Подумай, а? Но Лешку вовсе не требовалось уговаривать. Ей и самой пришла в голову та же мысль, только мальчик ее опередил. — Давай, — с готовностью ответила она. — Сделаем на даче уборку, племянник только доволен будет. Венечка подпрыгнул от радости. — Правда, ты согласна? А еще мы там попьем чайку, погуляем по поселку. Вы с Ромкой там сколько раз уже были, а я всего-то два разочка, а в доме у Маргариты Павловны и вообще никогда, во дворе только, у будки собачьей, помнишь, когда искали тайник? Дачный поселок находился недалеко от Москвы, и время в электричке пролетело незаметно. Всю дорогу Лешка с Венечкой обсуждали загадочное ограбление. «Для чего ворам понадобилось разбрасывать бумаги, шарить по столам, открывать сейф, если деньги и аппаратура остались нетронутыми, — недоумевали друзья. — И почему ментов заинтересовала грязная пустая коробка?» Однако Лешка философски рассудила, что все тайное становится явным, и поэтому рано или поздно они все равно обо всем узнают. А потому с удовольствием взирала на знакомый пейзаж за окном вагона и думала о том, что очень скоро она вновь, как и прошлым летом, часто-пречасто будет ездить по этой дороге. А когда приедет Артем, то они все вместе соберутся в его гостиной у камина и начнут делиться воспоминаниями. Вот будет здорово! Из переписки по электронной почте Лешка знала, что Артем тоже только о том и мечтает, ждет не дождется, когда наконец кончится учебный год и он вырвется из своей Англии. Но вот и знакомая остановка. Лешка с Венечкой вышли из вагона электрички, и в глазах зарябило от пятнистой формы. Обычно пустынная станция была заполнена военными и милицией. Люди в камуфляже ходили вдоль вагонов, и Лешка заметила, как у двух сошедших с поезда парней военный патруль проверил документы. — Как ты думаешь, что они здесь делают? — спросил Венечка. — Ясное дело, кого-то ищут, — ответила Лешка. С любопытством глазея по сторонам, друзья медленно побрели по перрону к ведущей в Медовку дороге и буквально через несколько шагов наткнулись на огромный стенд. Раньше Лешка его здесь не видела. На большой доске под заголовком «Их разыскивает милиция» были помещены немного расплывчатые черно-белые фотографии преступников, а ниже шли тексты-пояснения, кто они такие и откуда взялись. Одна фотография была намного крупнее остальных, лицо молодого парня на ней Лешке кого-то напомнило. Парень был бы привлекательным, если бы не глаза — бесцветные, злые и настороженные. Подпись под снимком сообщала, что на совести преступника, которого звали Леонид Яблонский, вооруженный грабеж и убийство и что он сбежал из Бутырской тюрьмы. Далее приводились его приметы: черные волосы и отсутствие справа трех верхних зубов. И крупным шрифтом было выделено предупреждение: «Вооружен и очень опасен». — Не его ли? — тыча пальцем в фотографию и оглядываясь на военных, прошептал Венечка. — Сбежал. С оружием, — сказала одна из проходивших мимо женщин своей спутнице, тем самым подтвердив предположение мальчика. — Наверное, думают, что он может приехать сюда на электричке, вот и подпасают, на всякий случай. Лешка отвела от стенда глаза. — Пошли отсюда, мы сюда не за этим приехали. И через пару минут они забыли и о военных с милицией, и о стенде с фотографиями преступников. От станции до дома с мансардой — дачи Маргариты Павловны и ее племянника — идти было всего ничего. И тем не менее Лешка с удивлением оглядывалась по сторонам. Последний раз она в Медовке была зимой и то ли тогда не заметила ничего нового, то ли с приходом весны на небольшом отрезке пути все успело преобразиться. Маленькие дачные домики сменились двух и трехэтажными, окруженными заборами, особняками. Вдоль дороги как грибы после дождя выросли разномастные киоски. Будто неведомый волшебник перемешал сказочные кубики и выстроил по своей прихоти совсем другую улицу. А Венечка никаких перемен не замечал, потому что плохо помнил, как здесь было раньше. Он безмятежно подпрыгивал рядом с Лешкой и, возбужденный от пьянящего воздуха весны и свободы, болтал о всякой ерунде. — А хорошо здесь, да, Лешка? А мне мама рассказывала, что у одной ее знакомой дачу ограбили и сожгли. Но здесь такого быть не может, да? Гляди, заборы какие! А где дом с подвалом, в котором вы с Маргаритой Павловной сидели в прошлом году? Они уже приблизились к дому с мансардой, и Лешка посмотрела через дорогу. Однако жалкого домишки, в котором жил их неудачливый похититель, на месте не было. Вместо него опять-таки строился громадный особняк. — Вот здесь, — ткнула она пальцем в сторону возводимого коттеджа. — Только тот домик маленьким был. Значит, его продали, а вместо него вот что строят. Она достала ключи, открыла калитку, прошла мимо пустой собачьей будки, в которой когда-то жил ее Дик, и, поднявшись на крыльцо, оглянулась. Ее спутник куда-то вдруг подевался. — Венечка! — неожиданно хриплым голосом крикнула Лешка и, почувствовав резь в горле, вспомнила о нечаянно выпитой сегодня ледяной пепси-коле. — Я здесь. Голос донесся из собачьей будки. Мальчик вылез наружу и подбежал к Лешке. — Представляешь, тайник в будке остался, но в нем ничего нет. — Вот и хорошо, — сказала Лешка. — У нас с тобой и без всяких тайников хватит дел. Забыл, зачем мы сюда приехали? Только затем, чтобы помочь племяннику подготовить дачу к приезду Маргариты Павловны. Ну и самим отдохнуть, конечно. Она повернула ключ в замке. Тяжелая металлическая, обитая деревом дверь громко заскрипела. — Никакого ограбления здесь нет. И пожара тоже, — констатировал Венечка. Лешка и не ожидала ничего подобного. Хватит им на сегодня ограблений! Она вошла в дом и огляделась. Ей казалось, что на них сразу пахнёт затхлостью, как это бывает в тех помещениях, где долго никто не жил, но воздух в доме, как ни странно, был вполне нормальным. Здесь было даже лучше и чище, чем она предполагала, лишь откуда-то неуловимо несло нафталином, как в квартире у их с Ромкой бабушки. Венечка поставил в угол сумку, снял с пояса телефон и плейер, стянул с головы бейсболку, пригладил волосы и принялся осматривать доселе незнакомую ему дачу. Он сбегал на второй этаж, заглянул на кухню, в кладовку, сунул нос в холодильник, на полную громкость врубил новый огромный телевизор и заключил: — А ничего, лично мне здесь нравится. Тем временем Лешка прошла на кухню, включила холодильник и заполнила его закупленными в Москве продуктами. — Сначала поработаем, а потом поедим, — сказала она и, приоткрыв дверцу кухонного шкафа, нашла в нем полупустую пачку зеленого чая, оставшегося здесь еще с прошлого лета. И ей сразу вспомнился тот самый день, когда они искали сокровища возле дома-музея «Останкино», а потом она приехала сюда и по просьбе Маргариты Павловны одна, всего за какой-то час, навела во всех комнатах образцовый порядок. Ромка с Артемом только помогли ей передвинуть мебель. А потом они втроем сели за стол пить зеленый чай и мечтать о будущем. Как давно это было! Лешка улыбнулась и выложила из пакета на стол новую пачку чая. В этот раз им с Венечкой предстояло пить «Липтон». Потом девочка переоделась и сначала тщательно подмела пол и отправила Венечку выносить ведро. Железные мусорные баки стояли в начале улицы. Она заприметила их по дороге от станции и предусмотрительно указала на них своему спутнику. Мальчик ушел, а Лешка откашлялась и решила не обращать внимания ни на какие болячки и начать уборку с мансарды. Она надела фартук и, вооружившись всеми своими салфетками и моющими средствами, деловито направилась туда. На втором этаже пыли оказалось значительно меньше, чем она ожидала. Впрочем, ничего удивительного, поскольку здесь везде зелень и нет грязи. И вообще бывают такие места, где пыли почти нет, в Лос-Анджелесе, например. Их мама, побывавшая в этом городе, рассказывала им с Ромкой, что там совсем нет голой земли: либо на ней посеяна орошаемая газонная травка и цветы, либо проложен асфальт. А поскольку земля укрыта, то и нечему сохнуть, становиться пылью и разноситься по воздуху. На втором этаже еще сильнее, чем в гостиной, пахло нафталином. Чихнув пару раз, Лешка протерла салфеткой стекло и распахнула окно настежь. Ласковый майский ветерок залетел в комнату. В саду распускались розоватые цветки яблонь, источая неповторимый весенний аромат. Лешка вдохнула его полной грудью и пришла в полный восторг. Маленькая Медовка, которая в огромном мире была всего лишь пылинкой, незаметной точечкой на карте, для нее была самым прекрасным местом на планете. И для всех ее друзей тоже. Не зря же Маргарита Павловна с Жан-Жаком летят в свой дом аж из самого Парижа, а Артем только и мечтает поскорее вернуться сюда из своей Англии. Потому что здесь хорошо всегда, в любое время года, даже холодной зимой. Особенно когда горит камин… От приятных воспоминаний Лешку отвлекло донесшееся снизу треньканье мобильника. Она сбежала вниз, схватила со стола Венечкин «Сони», нажала кнопку и, не успев откашляться, прохрипела: — Алло. — Лешенька, ты? — спросил густой мужской голос. — Я, — быстро пытаясь сообразить, кто ее спрашивает, ответила девочка. — Я тебя не сразу узнал. Ты на месте? — Ага, — подтвердила Лешка, так и не разобрав, с кем она разговаривает. — Если что, звони немедленно. В трубке раздалось несколько коротких отрывистых звонков, и телефон отключился. Лешка в недоумении уставилась на умолкнувшую трубку. Кто мог звонить ей по Венечкиному телефону? И кто вообще мог знать, что они поехали на дачу? Может быть, Венечка успел об этом кому-то сообщить, а она не слышала? Положив телефон на круглый стол у окна, девочка уменьшила громкость телевизора и продолжила уборку в гостиной. Здесь, рядом с входной дверью, кучкой лежали старые осенние и зимние пальто, мужские брюки, рубашки, давным-давно вышедшие из моды выцветшие пиджаки с ватными плечами. От них тоже исходил слабый запах так и не выветрившегося нафталина. Видимо, Маргарита Павловна перед отъездом во Францию предназначила все это добро на выброс, а племянник поленился вынести его из дома. В другом углу гостиной стоял старый огромный телевизор «Рубин» в деревянном корпусе. Лешка попыталась сдвинуть его с места, чтобы переместить в кладовку, но он оказался неподъемным, и она решила оставить «Рубин» на месте, а от старых тряпок избавиться немедленно. Завидев из окна Венечку, она выскочила ему навстречу. Мальчик в одной руке держал пустое ведро, а другой сжимал несколько ярко-зеленых стебельков укропа. — Смотри, Лешка, уже вырос, — с восторгом сказал он. — Я его на грядке нашел, там много. Нарвать еще? — Нарви, пригодится. Я положу его в салат. Но сперва оттащи-ка вот это все на мусорку. Они вернулись в дом, и Лешка указала своему спутнику на старую одежду. Мальчик безропотно нагнулся и взял в охапку несколько пальто. Сразу все он захватить не смог. — Придется несколько раз сбегать. Лешк, а хорошо здесь, правда? Везде клево: и в доме, и в саду, и на улице. Я ведь почти никуда без мамы с папой не езжу, а теперь мы с тобой вдвоем, без взрослых. Кайф, правда? — Правда, — согласилась Лешка. — Здесь отлично, я сама только что об этом думала. А кстати, кому ты успел сказать, что мы с тобой сейчас на даче? — Я? Никому не говорил. А что? — Кто-то мне сейчас позвонил и спросил, я это или не я, и еще спросил, как мои дела. Венечка удивился: — Странно. А ну-ка, перескажи мне дословно весь ваш разговор. — Пожалуйста. Лешка повторила все те несколько слов, что сказал ее невидимый собеседник и что ответила ему она, и мальчик развел руками. — Но я, честное слово, ни о чем никому не говорил. Да и когда я мог бы это сделать? А голос молодой? Лешка покачала головой: — Старый и сиплый. И совсем мне незнакомый. — Интересное кино. Одни наши мамы знают, что мы здесь с тобой и с племянником. Может быть, у них спросить? Моя уже, наверное, с работы пришла. И еще надо узнать, как там мой Дожик без меня обходится. Я впервые его оставил одного так надолго. — Погоди, — сказала Лешка. — Давай сначала звякнем племяннику и узнаем, как обстоят дела у него. Что, если он вздумает позвонить нам домой и спросить, как мы доехали? Представляешь, что тогда с нашими предками будет? Решат, что нас с тобой по дороге или похитили, или убили. Так что надо его предупредить, чтобы он не вздумал этого делать. А потом позвоним домой сами, скажем, что у нас все нормально, а заодно и выясним, кому наши мамы могли проболтаться, что мы на даче у племянника. И Лешка, опередив Венечку, подбежала к столу, на котором она оставила телефон. Но «Сони» на нем не было. — А где твой мобильник-то? — Я не брал. Ты же видела, что я только что вошел. Лешка растерянно заозиралась вокруг. — Куда же он мог деться? — Не знаю. Она заглянула под диван, под стол, под кресло, даже открыла дверцу большого шкафа и пошарила по его полкам. — Странно, я ничего не понимаю. Пока я разговаривала, ты был во дворе, так? И если бы сюда зашел какой-нибудь вор, ты б его увидел обязательно. А я бы услышала, как заскрипела дверь. Может быть, я его оттащила на кухню? Лешка метнулась к плите, осмотрела кухонный стол, заглянула во все шкафы и даже в холодильник и, кашляя и бормоча «что за ерунда», продолжила поиски. Даже переложила с места на место старые пальто и пиджаки, из тех, что Венечка не успел отнести на мусорку. Потом метнулась к старому телевизору в углу, заглянула за него. Остановило ее знакомое треньканье. Звонок исходил со стороны окна, из-за шторы. Лешка со всех ног кинулась к подоконнику, но Венечка стоял к окну ближе, а потому опередил ее. — Да, я. Да, мы тут… А кто тебе сказал? Моя мама, да? Понятно. Мы-то? Пыль вытираем, мусор выносим. Что еще? Еще моем окна. Ты же не любишь это делать. Вот мы с Лешкой тебя и пожалели, решили, что ни к чему еще и тебя сюда тащить. Лешка сразу догадалась, что звонит им не кто иной, как ее родной брат Ромка, и взяла у Венечки трубку. — Привет. А что, мамы еще нет? На презентации? Ну, когда вернется, скажи ей, что у нас здесь все нормально. Когда приедем? — Она взглянула на холодильник, в котором их дожидалась куча вкусной еды, на цветущие яблони за окном в лучах закатного солнца и со вздохом сказала: — Знал бы ты, сколько здесь еще уборки! Конечно, жаль, что тебя с нами нет. Ты мог бы помочь нам пропылесосить диваны, вымыть везде полы и вынести весь мусор. Может быть, все же подъедешь? — И улыбнулась, так как услышала именно такой ответ, какого и добивалась. — Закон кухни О'Рэйли гласит: «Чистота — это что-то из ряда невозможного», — продемонстрировал свою эрудицию Ромка и лицемерно заявил: — Я б с удовольствием вам помог, но у меня вообще-то уроков много. — Жаль, — в тон ему сказала Лешка. И, отсоединившись, позвонила племяннику: — Александр Федорович, извините за беспокойство. Мы с Венечкой хотим узнать, как ваши дела. Выяснили, что у вас украли грабители? — Ничего не украли. Не могу понять, почему они не взяли деньги. Должно быть, Дима их вовремя спугнул. Он сказал, что вроде бы видел, как в коридоре мелькнула какая-то тень. Но зачем было учинять такой разгром? — Может быть, это сделали ваши враги или конкуренты? — У меня нет врагов, — без тени сомнения ответил Александр Федорович. — И милиции я так же сказал. Голос у племянника, несмотря на то что нападение на его фирму не повлекло за собой никаких убытков, звучал подавленно. — А вы еще в офисе, да? — Порядок с Верочкой наводим. — Узнай у него, чем ментам не понравилась та коробка, — дернул Лешку за руку Венечка, но она так и не решилась задать этот вопрос их взрослому другу, решив оставить его на потом. — Вы, я надеюсь, благополучно добрались? — Александр Федорович вдруг вспомнил о том, что отправил их домой одних. — Мы-то? Лешка замолчала. Она не любила врать, особенно тогда, когда в этом не было прямой необходимости. И поэтому, сделав глубокий вдох, решила сказать племяннику все как есть. — Мы вообще-то не дома сейчас. У нас остались ваши ключи, и мы подумали, что можем и сами поехать к вам на дачу, на электричке. И вот мы здесь. Мы уже одно окно вымыли и часть мусора вынесли. Сейчас собираемся пылесосить. Кладовку, правда, не стали разбирать. Там батареи какие-то старые стоят, нам их не сдвинуть, — бойко протараторила она хриплым голосом и попросила: — Только вы нашим мамам не говорите, пожалуйста, что мы одни остались. Нам очень хочется здесь подольше побыть. У нас еды много. Мы все уберем, переночуем и завтра утром поедем домой, ладно? Александр Федорович даже не удивился. Видно, в свете сегодняшних происшествий это известие показалось ему самым безобидным. К тому же он привык ко всяким выходкам своих юных друзей. — Мы же как лучше хотели, — жалобно добавила Лешка. — А почему у тебя такой голос? Ты не заболела? — не сказав ни слова в упрек, только и спросил Александр Федорович. — Нет, что вы. Просто холодного попила и немного охрипла. — И все же я к вам, пожалуй, приеду, — решился Александр Федорович. — Я за вас отвечаю и не хочу, чтобы вы оставались там одни на ночь. — Как хотите, конечно, но только зря вы за нас волнуетесь. Лешка положила трубку и с чистой совестью взялась за пылесос. Но через пару минут телефон зазвонил вновь, и это снова был племянник. — Боюсь, что не смогу к вам вырваться, — с сожалением произнес он. — Жена попросила съездить за сыном к бабушке, сама не успевает. Может быть, вы все-таки поедете домой? Электрички будут ходить еще долго. Или все же за вами заехать? Но Лешка взглянула на часы и заявила со всей решимостью: — Тогда вы сами никуда не успеете. Ну подумайте, что с нами может случиться? Замки у вас прочные, на окнах решетки. Телефон у нас есть. Мы вам будем звонить, вы нам — тоже. — Ну что ж, оставайтесь, только звоните почаще, — смирился племянник. — Обязательно, — заверила его девочка. Она положила телефон на стол и, откашлявшись, воскликнула: — Венечка, прикинь, как все классно получилось? И Ромка не только не обиделся, что мы его с собой не взяли, но даже и обрадовался, что ему не придется здесь вкалывать. И племянник ничуть не пострадал от ограбления, все у него осталось в целости и сохранности. И мы с тобой оказались на свободе, прямо как из тюрьмы вырвались. — Ага, как тот бандит, — вспомнил Венечка портрет на станции. — Точно, — засмеялась Лешка, но смех ее перешел в кашель, и она схватилась за горло. Венечка не на шутку встревожился. Он дотронулся до ее лба и заботливо спросил: — Лешк, а может, ты и вправду заболела? Уж очень хрипло ты говоришь и без конца кашляешь. Я-то знаю, как плохо, когда болит горло, сам промучился всю зиму и часть весны. У тебя, должно быть, тоже ангина. Скажи, тебе больно глотать? — А, ерунда, — отмахнулась Лешка. — Горло у меня болит не сильно, и температуры нет, я бы почувствовала ее. Попью горячего чаю, и сразу станет легче. Только, наверное, от всех этих переживаний у меня уже развился склероз. — Склероз в тринадцать лет не бывает, — покачал головой Венечка. Но Лешка опустилась на диван и зажмурилась. А потом открыла глаза и растерянно вскричала: — Но тогда почему я не могу вспомнить, как твой телефон оказался на подоконнике? И потом, мне уже скоро четырнадцать. Венечка присел рядом. — Все равно это еще недостаточно для склероза. У тебя просто рассеянность. Наверное, ты переутомилась от занятий в школе, да еще от этих ваших с Ромкой постоянных расследований. Давай поскорей закончим уборку и будем отдыхать и тебя лечить. — А ничего больше и не остается, — согласилась Лешка. А Венечка позвонил к себе домой, разузнал, как ведет себя Дожик, и потом спросил у мамы, кому она сказала о том, что они с Лешкой поехали на дачу. — Твоему папе, — ответила мама. Но папы дома не оказалось, а дозвониться ему Венечка не смог. Само собой напрашивалось одно-единственное предположение. — Ты, наверное, моего папу не узнала, — воскликнул он, — потому что редко с ним разговариваешь по телефону. — А почему он не попросил позвать тебя? — резонно возразила Лешка. — Не знаю. Разве это так важно Девочка пожала плечами. — В общем-то, нет. Глава IV Пиратский сундук Потом они дружно мыли окна и полы, протирали подоконники и пылесосили диваны. Венечка безропотно бегал на мусорку, и вообще с ним было легко и хорошо: он ни в чем не перечил Лешке. С Ромкой за это время они бы уж сто раз поругались. Он бы то и дело ныл, что устал и перетрудился, и давным-давно испортил бы всем настроение. «Все-таки иногда без Ромки вполне можно обойтись», — подумала Лешка. Уборка завершилась в мансарде. Они домыли последнее окно, и Венечка без сил опустился на старый сундук, стоящий в углу комнаты. Лешка тоже устала. Но все было позади, и она вздохнула с облегчением. — Пойдем на кухню готовить ужин. Мальчик вскочил с сундука и только теперь обратил на него внимание. — Классный сундучок, да? Смотри, какой огромный, в нем если не слон, то лошадь поместится запросто, не говоря уж о человеке. И окованный, совсем как пиратский. Я думал, такие сундуки бывают только в книжках. Помнишь, в «Острове сокровищ»: «Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рому!» — А ты его видела здесь раньше? Лешка кивнула. — Тыщу раз. Пошли отсюда. Но, когда они спустились вниз, выяснилось, что, покупая продукты, никто из них не вспомнил о хлебе. — Обойдемся так или сходим в магазин? — спросила Лешка. Венечка взял пустой пакет. — Пойдем, погуляем заодно по поселку, мы же собирались. Лешку, несмотря на усталость и плохое самочувствие, тоже давно подмывало побродить по знакомым улочкам. Они вышли из дома и, купив по дороге буханку хлеба, пошли по направлению к даче Артема. Большой дом не подавал признаков жизни, однако Лешка отметила, что цветочные грядки во дворе тщательно ухожены. Это говорило о том, что родители Артема вовсю готовятся к предстоящим каникулам своего сына. Потом они прошли дальше по направлению к реке, и Лешка показала Венечке место, где когда-то стоял дом Бориса Барбарисыча. Бедняга мечтал разводить редких бабочек, но на это нужны были большие деньги. Из-за них добрый старик связался с преступником и погиб, и обгоревшие останки его жилища до сих пор напоминали всем о былой трагедии. Венечка по рассказам друзей хорошо знал эту историю. Давно стемнело, на небо вынырнула круглая луна, а с реки подул холодный ветер. Лешка поежилась и сжала вокруг горла воротник свитера. — Пора домой. Уходя, они оставили включенным всюду свет, и теперь дом с мансардой тепло приветствовал их всеми своими огнями. Лешка помыла руки, заставила Венечку сделать то же самое и стала готовить ужин, который состоял из красивых и вкусных бутербродов и салата. Венечка резал хлеб, а она — все остальное. — Ты молодец, — похвалила Лешка мальчика. — Был бы сейчас с нами Ромка, он бы уже давно все съел, не стал бы дожидаться вечера. Венечка протянул руку за бутербродом. — А помнишь, как зимой у вас дома мы с тобой встречали Рождество? Ну, после того, как проводили Артема в Англию. Хотели втроем, с Ромкой, но только он тогда пропал. — Вот именно, что не встречали, а мучились. Ты лучше мне об этом не напоминай, — сморщилась Лешка и налила ему чаю. — Я тогда всю ночь вообще не спала, думала, что с ума сойду. Как хорошо, что все наши страхи остались в прошлом, да? Тебе отрезать еще колбасы? Венечка помотал головой. — Спасибо, все очень вкусно, но я уже наелся. — Смотри, сколько комаров на свет налетело, — заметила Лешка. — Сбегай в мансарду, проверь, все ли там окна закрыты. — Хорошо. Мальчик поднялся наверх, но мигом вернулся назад и прошептал: — Лешк, там кто-то есть. Или, может, мне это померещилось? Он поправил очки, и Левака заметила, какие у него испуганные глаза. — Пошли посмотрим. Они поднялись наверх вместе. Лешка заглянула в шкаф, потом под стол и под кресло-кровать. — Видишь, здесь никого нет. Но Венечка показал пальцем на сундук и прошептал: — Давай еще и его проверим. По сравнению с прошлым годом на даче было меньше старой мебели, а вот с этим сундуком Маргарита Павловна, очевидно, расстаться так и не смогла. Лешка взялась за его крышку, но у нее ничего не вышло. Венечка стал ей помогать, но все было безрезультатно. Лешка снова оглядела сундук со всех сторон. Замочных скважин в нем не было. — Что-то где-то заело, но где? — недоуменно сказала она. — Непонятно, как он запирается. — Может быть, в нем есть какой-нибудь скрытый замочек? — предположил мальчик. — Не успокоюсь, пока мы его не откроем. Давай под его крышку подсунем большой нож. Или лучше топор. Я его в кладовке видел. Сейчас принесу. Венечка побежал к лестнице, Лешка присела было на сундук, и вдруг ей показалось, что внутри него кто-то тихо чихнул. Ей стало страшно оставаться одной в мансарде, и она побежала за Венечкой вниз. — В сундуке кто-то сидит и чихает, — прошептала она. — Вот видишь, я же говорил! Бери топор, а я возьму нож. В любом случае мы должны узнать, кто там прячется, — отважно заявил Венечка. Вооруженные до зубов, друзья вновь поднялись в мансарду, прихватив с собой еще и телефон, чтобы, если понадобится, немедленно позвонить в милицию. Венечка широко распахнул дверь, и они на цыпочках подошли к сундуку. Подсунув топор в щель под крышку, он надавил на топорище, как на рычаг, и, не встретив никакого сопротивления, свалился на пол. Крышка сундука неожиданно легко поддалась и прямо-таки взлетела вверх, а потом шмякнулась обратно. Лешка приподняла ее снова и обнаружила на ее внутренней стороне небольшую скобу. Сбоку на стенке сундука была прорезь, и, значит, когда-то он запирался на щеколду. Из сундука пахнуло нафталином, и оба чихнули. Теперь стало понятно, откуда в мансарде взялся этот запах. — Что там? — поднимаясь с пола и потирая ушибленное мягкое место, прошептал Венечка. — Ничего страшного, — ответила Лешка. Друзья склонились над сундуком и снова зачихали. Содержимое сундука Венечку разочаровало, а Лешку заинтересовало. В нем лежали, несмотря на нафталин, побитая молью старая цигейковая шуба, белые подшитые валенки, несколько совсем новых на вид кружевных рубашек из тонкого, почти прозрачного материала и старые юбки. Лешка потянула на себя одну из рубашек, но она зацепилась кружевами за пуговицу на шубе, затрещала и порвалась. «Значит, если вещи не носить, то они все равно стареют», — подумала девочка и раскопала в глубине сундука красивое креп-жоржетовое платье с накладными плечами. Его носила Маргарита Павловна в дни своей молодости, более полувека назад. Лешка видела это платье однажды на блеклой черно-белой фотографии. Тогда она думала, что платье это черное с белыми цветами, но оно оказалось темно-зеленым, а цветы — розоватыми, с бледно-зелеными листьями. А застегивалось оно на мелкие, обшитые тем же материалом пуговички. — В этом платье Маргарита Павловна встретила своего Жан-Жака, потому и будет его хранить теперь всю свою жизнь. И еще она, наверное, думает, что вот это все, — Лешка указала на валенки и шубу, — ей когда-нибудь пригодится. — Наверное. — Венечка снова громко чихнул. Смотреть на платье ему было неинтересно. — Пойдем отсюда. От одного этого запаха помереть можно. Видно, здесь никого нет, а у нас с тобой просто глюки. Лешка двумя пальцами подняла с пола маленький белый шарик нафталина, выпавший из платья, и, бросив его назад, захлопнула крышку. — Видно, ее заклинило, вот мы и не смогли открыть этот чертов сундук. Пошли доедать салат и смотреть телик. Но не успели они сесть за стол, как вновь зазвонил мобильник. — Ну и как, все еще трудитесь? — Ромке явно было скучно дома без сестры. — Уже нет, — ответила Лешка. — Сейчас допьем чай, посмотрим фильм и ляжем спать. Устали очень. — А много еще работы? — Не очень. Доделаем все завтра утром и днем вернемся домой. Скажи об этом маме с папой. — Ну, я вам скоро еще позвоню, ждите. Ромкин голос звучал печально. Лешка поняла, почему. Сейчас, когда они с Венечкой закончили убираться, он бы предпочел быть с ними, а не изображать перед родителями усердие, с каким корпит над ненавистными ему учебниками. Они не посмотрели и половины фильма, как ее брат осуществил свое намерение и позвонил снова. — А теперь вы что делаете? — Я же тебе говорила, — уменьшив звук телевизора, терпеливо ответила Лешка. — Кино смотрим. Досмотрим и спать ляжем. Но Ромка не отлипал. Ему все надо было знать. — А как вы решили расположиться? — въедливо продолжал он. — Ну, как? Я буду спать в комнате Маргариты Павловны, а Венечка — в кабинете племянника. — Но в кабинете племянника только один диван, я помню. А сам он тогда где же будет? Кстати, ты не могла бы передать ему трубку? Хочу сказать ему кое-что. Лешка поняла, что, упомянув об Александре Федоровиче, она допустила непоправимую, прямо-таки роковую ошибку. — Я не могу его сейчас позвать, он вышел, — быстро сказала она. — Ну ладно, — безмятежным голосом проговорил Ромка. — Тогда я ему на его мобильник позвоню. Лешка испугалась, что Ромкин разговор с племянником услышит мама, а она у них детектив похлеще Ромки. Мигом поймет, что они с Венечкой на даче одни. Этого допустить было нельзя. Пришлось сознаваться. — Не делай этого, пожалуйста. Понимаешь… В общем, племянника с нами нет. Ромка помолчал, а потом громко зашептал: — Как это — нет? Значит, вы там одни? И от меня скрывали? А почему это его с вами нет? — Его дела задержали, а у нас остались ключи от его дачи. Вот мы сами сюда и приехали: родителям он уже сказал. — Так. Ясно. Без меня. — Ромка говорил медленно, с расстановкой, со жгучей обидой, так, что Лешке стало стыдно. — Ну хорошо, я вам это еще припомню. Но не успела она найти хотя бы одно слово в их с Венечкой оправдание, как наверху что-то грохнуло. — Что это там? — крикнула Лешка и, бросив брату «я тебе перезвоню», кинулась бежать вверх по лестнице. Оглядев мансарду, она увидела, что со стола на пол свалилась толстая книга. Это был детектив под названием «Убийство в загородном доме». Книга лежала здесь еще с осени. — Должно быть, ее ветром сдуло, — сказал Венечка, вбежав следом за Лешкой и осмотревшись. — Видишь, форточка открылась. Протирая стол, Лешка сдвинула книгу на край, это она помнила. Но каким же должен быть ветер, чтобы хотя бы даже с края сдуть такую тяжелую вещь? Но другой причины падения книги со стола не было. Друзья спустились вниз и, снова прибавив звук в телевизоре, стали искать в шкафах теплые одеяла, чтобы не мерзнуть ночью. — Возьми на всякий случай два, — посоветовал Венечка. — А когда ляжешь, свою дверь не закрывай. И моя будет открытой, чтобы я, в случае чего, мог прийти к тебе на помощь. — На какую еще помощь? — делано удивилась Лешка, но почему-то вдруг ей стало страшно. Может быть, им разместиться вдвоем в гостиной, а не расходиться по разным комнатам? Она заглянула в кладовку, но раскладушки там не было. Спать вдвоем на диванчике в гостиной? Но он короткий, предназначен не для спанья, а для сидения. Диван в кабинете племянника узкий, вдвоем на нем тесно. Кровать Маргариты Павловны тоже не отличалась большими размерами. На полу спать холодно. Но главное было в другом. Лешка не хотела сознаваться Венечке в том, что боится остаться одна в комнате. Тем паче что была старше своего друга на целых два года, а старшим следует служить для младших примером, а не выказывать свою трусость. И тут снова позвонил Ромка. — Что там у вас стряслось? Почему не перезвонили? — Ничего, просто наверху со стола книга упала. — Ну, я вам еще позвоню. Отключившись от брата, Лешка проверила все запоры и отправилась в свою комнату. Но Венечка ее остановил. — Лешка, а мне снова кажется, что здесь кто-то есть, только не знаю, кто. Домовой или барабашка? Или собственный призрак дома с мансардой? Мальчик делал вид, что шутит, но глаза его выдавали тревогу. — Ты сам-то веришь в них? — как можно беспечнее спросила она, чтобы его успокоить. — Нет, конечно, это я так. Я же тебе говорил, что редко где-нибудь ночую без взрослых. Но давай на всякий случай еще раз все осмотрим перед тем, как ложиться спать. Венечка говорил спокойно и уверенно, так, как и полагается настоящему мужчине, обязанному защищать слабых женщин от опасности. Они снова поднялись в мансарду. Мальчик встал ногами на сундук, приподнялся на цыпочки и заглянул на самый верх высокого шкафа. Потом они спустились вниз, где тоже не пропустили ни одного шкафа, заглянули под все столы, еще раз проверили кладовку. И Венечка развел руками. — Больше искать негде. У страха глаза велики, вот нам с тобой всякое и мерещится. Был бы мой Дожик большим, мы бы взяли его с собой и тогда бы вообще ничего не боялись. А Лешка в очередной раз пожалела, что с ними нет Дика. Вот уж кто защитил бы их от любых посягательств. Венечка, пыхтя от усердия, пододвинул свой диван к окну. — Здесь щеколда плохая. Ворам-грабителям придется на меня наступить, и тогда я сразу проснусь, так что ты ничего не бойся. — Спасибо тебе, — улыбнулась Лешка и потянулась ко вновь зазвеневшему сотовому. — Я ложусь спать, — сообщил Ромка. — А вы? — Мы тоже. — Но если что, вы мне звоните. Я возьму телефон в свою комнату. Он сказал что-то еще, но Лешка его не услышала. — Алло, алло, — несколько раз прокричала она, но мобильник упорно молчал. Она осмотрела «Сони» со всех сторон и потрясла им перед Венечкой. — Скажи, пожалуйста, когда ты последний раз ставил его на подзарядку? Мальчик сморщил лоб и поправил очки. — Вчера. То есть позавчера. Или, вернее, позапозавчера. Ох, он, наверное, садится. — Не садится, а уже, кажется, сел. В полном расстройстве Лешка опустилась на диван. Венечка схватил свой телефон и обескураженно проговорил: — Лешк, а аккумулятор-то я забыл с собой взять. Всегда все-все беру с собой, ты же знаешь, а о нем даже и не вспомнил. Лешенька, я тебя подвел, ты меня прости, пожалуйста. Венечкины глаза отчего-то слишком ярко заблестели под стеклами очков, и Лешка испугалась, что он сейчас заплачет. Она погладила друга по плечу и ласково сказала: — Ладно, что ж теперь поделать, не переживай. Все равно уже ночь, звонить некому. А завтра, чтоб никто за нас не волновался, пораньше поедем домой. Они по очереди сходили в ванную комнату, которая по своим размерам превосходила те, что были в их городских квартирах, потом пожелали друг другу спокойной ночи и, наконец, отправились спать. Глава V Украденный топор Лешка уснула сразу. Усталость затмила все тревоги и волнения прошедшего дня. А приснилось ей, что страшные одноглазые пираты заперли ее в сундуке с нафталином и заколотили его крышку гвоздями. Потом погрузили сундук на свой корабль, под черным флагом плывущий в открытое море. Отчалив от берега, морские разбойники с громким хохотом подтащили окованный ящик к краю палубы, а потом столкнули вниз. И сундук с Лешкой внутри полетел в пенистую морскую пучину, а пираты закричали от радости и запалили в воздух изо всех своих ружей и пушек. Лешка проснулась в холодном поту и, не успев опомниться, услышала шорох на кухне. Лешка замерла, боясь пошелохнуться, и вдруг увидела, как в зыбком свете луны мимо нее проскользнуло что-то большое, темное и пахнущее нафталином. А в гостиной скрипнула половица. Лешке стало еще страшнее, чем только что было во сне… Она медленно приподнялась, сбросила с себя одеяло, встала и на цыпочках пробралась на кухню. Что тут могло делать это нафталинное привидение? Хотя нет, привидения, по идее, невесомы и бесплотны, и пол под ними скрипеть не должен. И тут ее пронзила страшная догадка. А вдруг в их доме скрывается тот самый грабитель-убийца, вооруженный и очень опасный, которого сегодня вечером искали на станции военные патрули и милиция? Ведь лучшего места, чем эта пустующая дача, для укрытия и не придумать. Но все-таки, что он делал на кухне? Цепенея от страха, девочка осмотрела все шкафы и даже открыла холодильник. После ужина у них с Венечкой осталось много продуктов. Она вспомнила, что они купили чуть ли не целый килограмм колбасы, а съели всего по кусочку. И еще они не доели салат, и она поставила тарелку в холодильник. А теперь тарелка с салатом была пустой, а колбасы осталось всего граммов триста, не больше. Она закрыла холодильник, и его щелчок оказался похожим на сильно уменьшенный грохот пиратских пушек в ее сне. А Лешка читала, что во сне время идет совсем по-другому. То есть за секунду, за один только щелчок двери она могла увидеть, как ее запихивают в сундук, как плывет корабль и как ее бросают в море пираты. Впрочем, сон сном, а реальность была куда как страшнее. Лешка замерла, боясь пошелохнуться, и вдруг увидела, как в зыбком свете луны мимо нее проскользнуло что-то большое, темное и пахнущее нафталином. Глубоко вздохнув, Лешка призвала на помощь все свои силы и отправилась к Венечке. В душе теплилась надежда: может быть, все ее страхи напрасны, просто ее маленький друг проголодался, встал и полез в холодильник? Она вышла в гостиную, подошла к ведущей в мансарду лестнице, и половица точно так же, как и минуту назад, теперь скрипнула под ее ногой. И стук Лешкиного сердца перекрыл скрип пола. Венечка, свернувшись калачиком, тихо сопел. Лешка осторожно коснулась его плеча. Мальчик повернулся, открыл глаза, сел, нащупал возле себя на стуле очки, нацепил их на нос и уставился на нее: — Это ты? Что случилось? — Ты колбасу ел? — тихо-тихо спросила девочка. — Ел. А что? — Ничего. Я просто подумала, что ты за ужином наелся, — облегченно вздохнула она, но его последующие слова тут же возродили все ее страхи. — Я и наелся. Я ее с тобой вместе ел. А что, она испорченная? Почему ты меня о ней спрашиваешь? — Значит, ты не просыпался? — с разочарованием уточнила Лешка. — Ни разу, а что? — Тогда кто-то другой съел нашу колбасу. И салат. Это был человек, я его сама и видела, и слышала, как он скрипел половицей и лазил в холодильник. А потом убежал наверх, в мансарду. Венечка схватил Лешку за руку. — Я же говорил, он у нас давно сидит. Или, может, к нам забрался вор с улицы? Ты дверь проверяла? — Ты же помнишь, я ее хорошо заперла. — Пойдем проверим еще раз. Они подбежали ко входу. Дверь была плотно закрыта и на замок, и на щеколду. — Эту щеколду трудно отодвинуть. И потом, дверь скрипучая, я бы услышала, если бы кто-нибудь входил или выходил. Венечка медленно пошел назад и замер перед лестницей, ведущей в мансарду. — Если мы прямо сейчас туда не сходим, то потом нам будет еще страшнее, — прошептал он. — Тогда пошли! — решительно прохрипела Лешка. И, набрав в легкие побольше воздуха, как будто ей и в самом деле предстояло нырнуть в морскую пучину, вступила на лестницу. На втором этаже было по-прежнему тихо. Падающий из огромных окон лунный свет освещал стол и кусок пола, и мансарда казалась чужой, как будто Лешка видела ее впервые в жизни. Так бывает, когда идешь по городу глубокой ночью: улицы те же самые и в то же время какие-то нереальные и незнакомые, не такие, как днем. Венечка машинально схватился за крышку сундука и попытался ее приподнять. Но крышка не открывалась. Она опять словно намертво приросла к его стенкам. — Сходи за топором, — шепотом сказал он. — Или давай я. За окном промелькнула то ли птица, то ли летучая мышь. В ярком свете луны ее мрачная тень скользнула по гладкой поверхности стола. Лешка включила свет, но тревога не рассеялась. — Пойдем лучше вместе, — сказала она. Взяв внизу топор, они снова приблизились к сундуку и, как и в прошлый раз, не затрачивая лишних усилий, легко его открыли. Лешке бросились в глаза белые валенки. А ведь она хорошо помнила, как, рассмотрев платье Маргариты Павловны, аккуратно положила его поверх остальных вещей. Она перевела взгляд на Венечку. Помнит ли он об этом? Мальчик молчал, но губы его дрожали. И вдруг зловещую тишину дома взорвал телефонный звонок. Его треньканье, не очень громкое днем, сейчас показалось оглушительным. Венечкин «Сони» остался в Лешкиной комнате. Мальчик бросил топор на пол и побежал вниз. Лешка понеслась за ним. Она помнила, что положила телефон на подоконник, и схватила его первая. — Сколько можно ждать, почему не берете трубку? — услышала она недовольный голос своего брата. — Мы… Мы… А ты зачем звонишь? — Узнать хотел, как вы там. Спите? Венечка прижался ухом к другой стороне телефона и, опередив Лешку, прошептал: — Какой тут сон. Кто-то нашу колбасу съел. — Какую еще колбасу? — удивился Ромка. — Докторскую. — А где она была? — В холодильнике, где ж еще. И тут мобильник спекся окончательно, и теперь Ромка не мог помочь им даже советом. — Что же делать? Мы не успели ему ни о чем сказать, что он теперь подумает? — Лешка снова закашлялась, на ее глазах выступили слезы. — Тихо! — Венечка схватил ее за руку и указал на угол гостиной. За старым телевизором «Рубин» кто-то тихо скребся. — Как ты думаешь, кто там? — Мне кажется, что это мышь. Я их не боюсь, — прошептала в ответ Лешка. — А вдруг не мышь? Пошли посмотрим. Они подкрались к телевизору, и Венечка наклонился, чтобы выдвинуть его из угла. Но телик был тяжеленным, и ему одному не удалось это сделать. — Давай подвинем его вдвоем, — прошептал он. Кое-как они сдвинули «Рубин» с места. В углу была огромная щель. Венечка заглянул в нее, а потом отпрянул. — Лешк, а если это не мышь, а крыса? Ты крыс боишься? — Крыс боюсь, очень даже, — шепотом ответила Лешка. — Они страшные, хитрые и противные. А если их много, то могут загрызть человека насмерть. — Я об этом тоже слышал. И как же теперь быть? Они закрыли телевизором щель, и Лешка, закашлявшись и согнувшись, побрела к диванчику в гостиной. — Сил больше нет. Давай посидим. Они прижались друг к дружке, и Венечка прошептал: — Как ты думаешь, кто сидел в сундуке? — Я не знаю, — ответила Лешка, боясь выразить вслух свою догадку об убийце-грабителе. Но Венечка и сам пришел к тому же выводу: — А что, если это тот, ну, со стенда, которого милиция ищет? — Я не знаю, — повторила Лешка. — Но раз он на нас до сих пор не напал, значит, и не собирается. Давай сделаем вид, что мы успокоились и решили, что здесь никого нет. Подождем до утра, а там видно будет. Лешка закрыла глаза и на минутку задремала. Разбудило ее громкое шуршание под телевизором. — Да что же это такое! — разозлилась девочка. — Ни минуты покоя! Сверху грабители, снизу крысы. — А если они сейчас оттуда полезут? — прошептал Венечка. Лешка вскочила. — Пойдем сходим за топором. Или ты боишься? — Боюсь, но пойду. Держась за руки, Лешка с Венечкой снова поднялись в мансарду. Сундук был закрыт, а топора возле него не было. Лешка подняла крышку. Сундук легко открылся, и теперь уже платье лежало поверх валенок. Глава VI Огородное пугало Лешка перевела взгляд на дверь. Всякий раз, поднимаясь в мансарду, они ее широко, до самой стены, распахивали. Один раз она за нее заглянула. Но это было еще перед тем, как они в первый раз открывали сундук. А теперь она не могла поручиться, что за дверью никто не стоит. Вернее, она не сомневалась в том, что бандит находится именно там. С их причем топором! Но заглянуть туда было выше ее сил. Венечка перехватил ее взгляд. Он был сообразительным мальчиком и все понял без слов. Лешка снова взяла его за руку, и они, втянув головы в плечи и в любой момент ожидая нападения, вышли на лестницу. Подумав, Лешка закрыла за собой дверь, но на ключ она не запиралась. Шкаф на лестницу для сооружения баррикады им не взгромоздить. А вдруг грабитель, вооруженный их же топором, все же решится на них напасть? Она включила всюду свет, взяла в руки Венечкин мобильник, на всякий случай потыкала пальцем в кнопки. Телефон безнадежно молчал. — И почему я забыл аккумулятор? — снова виновато прошептал Венечка. — Не пили опилки, — оборвала его Лешка. — Сделанного не воротишь. — Тогда давай убежим отсюда! Может быть, электрички еще ходят. Лешка помотала головой и прислушалась. В зловещей тишине наверху чуть слышно скрипнула половица. — Ромка отсюда никогда б не сбежал. Сам посуди, мы уйдем, а этот хмырь здесь что-нибудь устроит. Вспомни, как ты по дороге сюда рассказывал, что у какой-то знакомой твоей мамы дачу сначала ограбили, а потом еще и сожгли. А если этот дом сгорит, то куда тогда приедет Маргарита Павловна? Заговорив о брате, она вспомнила также и о том, как ведет себя в таких случаях Ромка. Обычно он закрывает глаза и усиленно думает над тем, что надо предпринять в первую очередь. Он так и говорит: «Не мешай мне, я буду думать». А потому Лешка села на диван и, сжав руками виски, стала припоминать средства, которые использовал Ромка в борьбе с преступниками. В его арсенале всегда был ослепляющий молотый табак, но где его сейчас взять? Если бы перила на лестнице были с двух сторон, то можно было бы протянуть между ними веревку, чтобы бандит, наткнувшись на нее, свалился с лестницы, но перила, к несчастью, были только с одной стороны. Что же такое еще придумать? Надо быстрее соображать, ведь кто знает, что взбредет ему в голову? Выскочит и зарубит их или застрелит. Сказано же было под фотографией, что преступник вооружен и очень опасен. Лешка побежала на кухню, взяла в руки нож. Но куда ножу против топора, а тем более пистолета. И вообще, если там действительно страшный убийца-рецидивист, то он справится с ними и без всяких там пистолетов и топоров, одними голыми руками. За окнами послышался рокот двигателя, и у дома затормозил какой-то автомобиль. Лешка вскочила. Кто это может быть? А вдруг пленник? Вот было бы здорово! Но мотор заурчал снова, начала громко, а потом все слабее и слабее, и гул отъезжающей машины медленно угас вдали. — Это не к нам, — вздохнул Венечка. Лешка в полном отчаянии опустилась на длинную скамью у кухонного стола. Мальчик снова притулился рядом, взял со стола банан, снял с него кожуру и стал быстро жевать. — Знаешь, я, когда волнуюсь, всегда хочу есть. — А я, наоборот, не могу проглотить ни кусочка, меня как будто все внутри сжимается. Шкурка от банана упала на пол. Лешка проследила а ней взглядом и машинально сказала: — Не сори! И тут же вспомнила, как недавно в школе на переменке поскользнулась на банановой кожуре и чуть не сверзилась с каменной лестницы. Не ухватись она тогда двумя руками за перила, наверняка сломала бы себе если не шею, то ногу-то уж точно. И вдруг ее осенило. Лестница, банан, кожура… — Ну погоди, будет тебе банан, — погрозила она пальцем в потолок и принялась быстро чистить тропические плоды, а кожуру рвать на части и складывать в эмалированный тазик. Почистив все бананы, с тазиком в руках она прокралась к лестнице и стала покрывать каждую ступеньку желтыми липкими шкурками. Венечке не пришлось ничего объяснять. Он тут же последовал ее примеру. Когда банановая кожура закончилась, в ход пошли сами бананы. Когда не стало бананов, свободные места на лестнице заполнились кусочками помидоров и огурцов. А чтобы они лучше скользили, Венечка щедро поливал их майонезом и чесночным соусом. Самую нижнюю, ничем не заполненную ступеньку он намазал кабачковой икрой, а сверху посыпал оставшимся на блюдечке мелко накрошенным укропом. С восторгом оглядев дело своих рук, мальчик прошептал: — Классный салат получился, да? А колбасу класть? — Колбасу не надо, она не скользкая. И так хорошо, — шепотом похвалила его Лешка и выглянула в окно. Равнодушная луна поднялась еще выше, далекие от их суеты, холодно сверкали звезды. Часы показывали половину третьего ночи. — Венечка, бери вещи и пойдем отсюда, — громко, чтобы слышал преступник, сказала девочка. — Может быть, еще успеем на последнюю электричку. А если опоздаем, посидим на станции, подождем первую. — Я иду, — так же громко отозвался мальчик и прошептал: — А свет тушить? — Не надо, а то мы ничего не увидим, — тихо ответила Лешка. — Пусть думает, что мы в спешке забыли его выключить. Она спрятала в кладовку свою сумку, чтобы с ней не таскаться, и пошла к выходу. Отодвинув щеколду и пропустив вперед себя Венечку, Лешка тщательно заперла за собой тяжелую скрипучую дверь. Венечка не стал оставлять свои пожитки на даче. Было бы неестественно, если бы они оба ушли из дома без вещей. Выйдя во двор, мальчик исподлобья взглянул на ярко светящиеся окна мансарды: — Интересно, как он сюда пробрался? У него, должно быть, отмычки имеются. И почему он у нас так накрепко засел? Давно бы мог из окна выпрыгнуть. — Наверное, ему некуда бежать. А теперь мы будем наблюдать и за окном, и за дверью, а он не будет об этом знать, — сказала Лешка и протянула Венечке ключи: — Спрячь в сумку и иди спокойно, не оглядывайся. Выйдем на улицу, а потом незаметно подкрадемся назад. Еле сдерживая желание побежать, друзья неторопливым шагом направились к калитке. — Нет, лучше сделаем так. Я останусь следить за домом, а ты пойдешь искать телефон и вызывать милицию, — на ходу передумала Лешка. Но Венечка не согласился. — Вызывать милицию пойдешь ты, а останусь здесь я, не хочу за тебя волноваться. — А я — за тебя. Я все-таки старше и… Лешка не договорила, потому что, как только они поравнялись с собачьей будкой, из ее лаза наперерез им выскочил какой-то человек и преградил дорогу. Девочка шарахнулась вправо, но и там стоял кто-то огромный и страшный и тянул ей навстречу длинные руки. — А-а-а-а!! — не сдержавшись, хрипло завопила Лешка. Весь страх, накопленный за несколько часов, проведенных в доме, сейчас вырвался у нее наружу с этим криком. — Чего орать-то? — вдруг услышала она знакомый с рождения голос и, приглядевшись, увидела, что человек, воспользовавшийся бывшей собачьей жилплощадью, не кто иной, как ее родной брат собственной персоной. — Откуда ты здесь взялся? И зачем нас пугаешь? Мало нам без тебя страхов, — накинулась на него Лешка, хотя с Ромкиным появлением сразу же почувствовала невероятное облегчение. Теперь ей не придется ломать голову над тем, как обезвредить преступника, Ромка непременно что-нибудь придумает сам. — И вовсе я не собирался вас пугать, — ответил он. — Вы сами меня еще как напугали. Почему не отвечали на мои звонки? Зачем отключили телефон? — Мы его не отключали, он у нас разрядился! — Но я же об этом не знал! Вот и решил, что надо приехать и самому во всем разобраться. И, знаете, тут еще та обстановочка. Пришлось принять кое-какие меры. А куда это вы, кстати, намылились? Электрички давно не ходят. — Понимаешь, — поминутно оглядываясь на мансардные окна, зашептал Венечка, — в доме кто-то есть. Он и колбасу нашу съел, и топор украл. Вот мы и решили уйти оттуда и последить за ним снаружи, и заодно вызвать сюда милицию. — Ты б там тоже не смог остаться, — увлекая брата в кусты, добавила Лешка и быстро сообщила ему о страшном бандите, скрывающемся в мансарде. — Он как призрак какой-то. Понимаешь, мы его сначала услышали, потом почувствовали, а затем он совсем обнаглел и в холодильник полез, когда мы заснули. — Сначала он в сундуке чихал и крышку за скобу держал, чтобы мы его открыть не смогли. А когда мы за топором бегали, чтобы сундук открыть, он из него вылезал и за дверью прятался. Только мы боялись за нее заглядывать, — шепотом подтвердил Венечка, не сводя глаз с большого человека возле дачи. — А это кто? Он что, с тобой? Ромка закивал. — Ага, со мной. Идемте, познакомлю. Лешка с Венечкой с опаской приблизились к незнакомцу. Человек, не сходя с места, слегка помахал им руками. Он был какой-то несуразный, похожий на бочонок, с большой круглой головой, на которую была надвинута кепка. Ромка, встав на цыпочки, снял с человека головной убор и напялил на себя. Оказалось, что это его собственная парижская бейсболка. И тут только Лешка с Венечкой поняли, что это и не человек вовсе, а чучело. Вместо головы у него был старый мяч. Когда-то Лешка сама принесла его сюда, чтобы поиграть с Диком, да только их игра продолжалась недолго. Пес его тут же прокусил, проделав огромную дыру, и мяч так и остался валяться у забора. От чучела едва уловимо попахивало чем-то очень знакомым. Лешка принюхалась. Ну, конечно, это снова был нафталин. — Откуда оно здесь? Почему мы его раньше не видели? — обойдя кругом новоявленное создание, спросил Венечка. — Это не оно. Это он, — гордо заявил Ромка. — Майор Иван Петрович Иванов, отныне и навеки верный страж этого дома. — А как он здесь оказался? — изумилась Лешка. — Ты, что ли, сам его сделал? — Ага. — Ромка погладил Ивана Петровича по мячу и еще больше возгордился собой. — Я еще когда с поезда сошел, то увидел, что на станции менты кого-то ищут. А на стенде висит во-от такой, — Ромка развел руками. — Портрет убийцы-рецидивиста видели, может? А у мусорных баков пальто и штаны всякие валялись — одежда, в общем. — Это мы с Лешкой выкинули, я сам ее выносил, — сказал Венечка. — Не зря, значит, трудился, — похвалил его Ромка. — Так вот, когда я этот ворох увидел, то и решил, что не мешало бы выставить возле вашего дома охрану. И, знаете, что самое странное? Вот только что сюда приезжал племянник и, клянусь, испугался моего приятеля. И меня тоже. Я выскочил ему навстречу, а он даже не остановился, а газанул и укатил дальше. — Ты что-то путаешь, — сказала Лешка. — Племянник занят, он никак не мог сюда приехать. Машина была чужой, мы ее тоже слышали. — Говорю вам, это была его серая «девятка». Ее номер я отлично помню, еще с прошлого года не забыл. И царапину на тачке тоже. И пиджак был племянника, куртка то есть светлая, таких ни у кого нет. При луне все видно. Блин, как же плохо-то без телефона! Сейчас бы позвонили ему и узнали, зачем приезжал и почему не остался с нами. — Погоди, — непонимающе сдвинула брови Лешка. — Он же нас сегодня на «Мерседесе» возил. — Но ты сама сказала, что он потом на работу поехал. Мог он пересесть на «жигуль», чтобы свой «мерс» зря не трепать? Или сломалось что в нем? — В принципе все могло быть. Доберемся до телефона и спросим. Узнать бы, что здесь делает этот. — Лешка указала на мансарду. С Ромкой она совсем перестала бояться грабителя. Венечка тоже взбодрился и лишь озабоченно спросил: — А вдруг он откуда-нибудь за нами следит? Он же не мог не слышать, как мы тут орали. — И пусть, это даже лучше, — ответил Ромка. — А теперь надо сделать вид, что мы и в самом деле уходим отсюда. Глава VII В плену Аккуратно заперев за собой калитку, ребята дружно зашагали вперед, а потом, когда дорога свернула вправо и ярко освещенные окна дома с мансардой скрылись из вида, повернули назад, прокрались вдоль изгороди и разместились в густых кустах, откуда отлично просматривалась вся дача. Ночь между тем отступала. Как-то незаметно исчезла луна, вдали, у речки, зарозовело небо, тишину огласило пение птиц. Ромка вытащил из сумки свой видавший виды цейссовский бинокль, прижал его к глазам, направив окуляры на окна мансарды, и пожаловался: — Отсвечивает, ничего не видно. Не мешало бы туда забраться, вот что! Они пролезли сквозь щель в изгороди и подползли к торцу дома, куда выходило большое мансардное окно. Ромка подпрыгнул, как будто хотел одним прыжком заскочить на второй этаж, и сказал: — Только я не смогу, у меня рука болит. Совсем недавно Ромка пострадал, причем дважды свалился с балкона, ободрав ладони о ветку дерева, и буквально на следующий день голой рукой схватился за острие ножа, пытаясь вырвать его из рук преступницы. И, разумеется, снова карабкаться на дерево он пока был не способен. — Хочешь, я полезу? — предложил свои услуги Венечка. — Отлично, иди сюда. Лешка, садись на землю. Села? Хорошо. Венька, становись ей на плечи. Потом встанешь на мои и дотянешься вон до той ветки. Лешка послушно уселась на небольшую кочку. Мальчик разулся и наступил ногами на ее плечи, при этом Лешка порадовалась, что Венечка у них маленький и худенький. Если бы на нее взгромоздился ее упитанный брат, ей пришлось бы гораздо хуже. А Венечка, держась за ветку дерева, вскарабкался на Ромку, потом уцепился за другую ветку и подтянулся выше. К счастью, окно было приоткрыто. Видимо, грабителю опротивело дышать нафталинным воздухом, и он решил проветрить помещение. Мальчик заглянул в мансарду и прошептал: — Здесь никого нет. Если только он не в сундуке. — Что ему там делать? Слезай! — скомандовал Ромка. Венечка посмотрел вниз, затем снова заглянул в комбату, протянул руку, схватил с подоконника какой-то предмет, сунул его за пазуху и так же, сначала по ветке, а затем по Ромке и Лешке, спустился вниз. Потом залез через воротник под свой свитер и протянул руку. — Вот. Лешка от удивления вскочила с кочки, потому что в руке у Венечки был его сотовый телефон фирмы «Сони». — Хитрый какой бандюга, — удивленно сказал мальчик. — И когда только успел его своровать? Я же его спрятал вот сюда перед самым уходом. Венечка открыл свою сумку и вытащил оттуда еще одну, точно такую же трубку. — Как это? — воскликнул он, переводя глаза с одного мобильника на другой. — Значит, один из них не мой? — Ясное дело, — хмыкнул Ромка. — Причем тот, который не работает. — Так я, значит, взял чужое? — Ты что, переживаешь? Скажи еще, честный ты наш, что оставил бы его на месте, если б знал, что он не твой. Венечка нерешительно пожал плечами: — Не знаю. — Зато я знаю, что поступил ты совершенно правильно, потому как это то, чего нам больше всего не хватает. Сейчас я позвоню племяннику, и мы с ним решим, что делать дальше. — Ромка схватил оба телефона. — Так, и какой же из них фурычит? Но одна из трубок в его руках внезапно ожила сама. Ромка поднес было телефон к уху, но Лешка выхватила его у брата и, прохрипев «алло», удовлетворенно улыбнулась, услышав вчерашний сиплый голос. — Леш, как дела? Размышлять было некогда. — Все о'кей, — ответила она, нарочно захрипев еще сильнее. — Что, есть новости? — Ну, да, — Лешка пожала плечами и взглянула на мальчишек. Слышимость была хорошей, до них долетало каждое слово. Ромка одобряюще кивнул. А сиплый спросил: — Ты по-прежнему на месте? — Ну да, — не зная, что сказать еще, повторила девочка. — Никуда не уходи, дождись меня, слышишь? — Ладно, — ответила Лешка и, когда телефон отключился, воскликнула: — Лично я все-все теперь поняла! — Что ты поняла? — уставился на нее Ромка. — Мы тебе об этом еще не успели сказать. Дело в том, что мне вчера звонили, а оказывается, не мне. Этот бандит, — она указала на окно мансарды, — ведь не знал, что мы сюда приедем, а потому телефон свой внизу оставил, на столе. И когда он зазвонил, я его и взяла, так как не сомневалась в том, что он Венечкин. А после того, как с этим сиплым поговорила, во двор вышла. А он в это время вниз, значит, сбежал и его забрал. А Венечка решил, что я его папу не узнала. Так, значит, этого бандюгу Лешей зовут? Бывают же такие совпадения. Ой, — вспомнила она, — а на станции под снимком совсем другое имя было. Леонид, кажется. — Леонида, наверное, тоже можно Лешей назвать, — заметил Венечка. — Не знаю, может быть, — согласилась Лешка и обратилась к брату: — А ты как думаешь? — Это не принципиально. Он мог сменить имя. — А я только сейчас вспомнил, что, когда мы вошли, свой телефон на подоконник положил. Думал, что ты его оттуда взяла, а потом на столе оставила. А ты все: склероз, склероз! Да, повезло нам, что у нас с ним телефоны одинаковые, — порадовался Венечка. — А что, если он здесь не просто прячется, а по делу засел? Может быть, он теперь киллером нанялся? Охотится на кого-нибудь в соседнем доме. Ведь с этой мансарды стрельнуть куда угодно можно, — задумчиво сказал Ромка. — А звонил ему, что ли, заказчик? — усомнилась сестра. — А что, очень может быть, — поддержал Ромку Венечка. — Говорит прямо как папин начальник. А с бандитом у Лешки, значит, голоса похожи, раз он не смог их различить. — Поймаем — сравним, — заявил Ромка. — Зачем нам его самим ловить? — удивился Венечка. — Звони немедленно в милицию. Ромка недовольно поджал губы. — Интересно же самим посмотреть, что он будет делать теперь, когда мы его лишили связи. Давайте еще немножко здесь посидим, посмотрим хотя бы, куда он пойдет. А пока время есть, позвоним племяннику. И, не желая слушать ничьих возражений, по памяти набрал знакомый номер. Лешка с Венечкой уставились на него во все глаза и стали ловить каждое слово. — Здрасьте, Александр Федорович, это я, Рома, — представился юный сыщик, как только в трубке раздались слова «да, я вас слушаю». — Я-то? Я вам из Медовки звоню. Нет, с ними пока ничего не случилось, просто у Веньки телефон сел. Вот потому-то я сюда и приехал, сам не мог понять, что у них произошло. В общем, у нас все хорошо, но было бы лучше, если б вы к нам тоже приехали. Вы только не волнуйтесь, пожалуйста, но у вас на даче киллер сидит. Или рецидивист. Бандит, одним словом. Ну, не знаю, как он туда пробрался. Он там уже давно засел. А вы почему отсюда уехали? Когда? Ну, тоже ночью. Я вас видел. Не приезжали? Странно. Сейчас передам. Ромка протянул «Сони» сестре. — На, он хочет с тобой поговорить. Лешка взяла трубку. — Алло, здравствуйте, Александр Федорович. Голос у племянника был донельзя взволнованным. — Оленька, я вконец с вами запутался. Что еще за шутки, о каком таком бандите говорит Рома? — Ну, у нас кто-то в мансарде был, когда мы сюда приехали, — заторопилась объяснять Лешка. — Мы его не сразу заметили, а только после того, как он нашу колбасу съел. А теперь мы у него телефон украли и вам звоним, потому что свой Венечка подзарядить забыл. — Какую еще колбасу? — вскричал ошеломленный услышанным и вконец обалдевший племянник, а потом решительно заявил: — Ну, вот что. Ждите меня, я немедленно выезжаю, разберемся во всем на месте. — Ждем, — ответила Лешка, а Ромка взял у нее телефон и позвонил родителям. — Мам, у нас все в порядке, — бодро заявил он. — Я сюда утром приехал, с первой электричкой, вас будить не стал. А теперь вот разбудил. Александр Федорович-то? А он еще спит. И Лешка с Венькой спят. А вы мою записку прочитали? Я вчера столько задач решил, что сегодня имею полное право на отдых. Вернее, на смену деятельности, потому что уборки здесь еще навалом. Когда вернемся? Не знаю, мы будем звонить. Да-да, совершенно с тобой согласен, труд — главное в жизни человека. Лешка вспомнила про «салат» на лестнице и подумала, что Ромка, сам того не ведая, недалек от истины: уборка им еще предстоит. — А теперь звони в милицию, — настоятельно сказал Венечка. Но тут из дома выскочил человек в темной одежде и, оглянувшись по сторонам, побежал по тропинке в сторону станции. — Это он! — выдохнула Лешка, вспомнив тень, промелькнувшую мимо нее ночью. Ромка, не сказав ни слова, припустился за бандитом. Венечка, несмотря на тяжелую сумку, от него не отставал. Причем они сорвались так стремительно, что Лешка, сделав несколько шагов, поняла: ей за ними ни за что не угнаться. И тогда она решила вернуться к даче и запереть входную дверь — все-таки они отвечают за сохранность имеющихся там вещей. Но, подойдя к порогу, вспомнила, что ключи остались у Венечки. Оставаться сторожить дом ей не хотелось. Подумав, что новый грабитель вряд ли появится здесь за столь короткое время, она просто плотно прикрыла входную дверь и отправилась вслед за мальчишками. Однако дорога на станцию раздваивалась. Какую же выбрать? Спросить, не видел ли кто ее друзей, в такую рань было не у кого. Лешка повертела головой и вдруг в крайнем белом киоске увидела человека. По всей видимости, он собирался открыть свою торговую точку, так как окошко было еще закрыто. Робко постучав по стеклу, Лешка заметила, что дверь сбоку киоска слегка приоткрыта. Она потянула ее на себя и заглянула внутрь. Продавец — молодой парень — при скрипе двери непроизвольно дернулся. — У меня закрыто. — Я знаю, извините. Я просто хотела у вас спросить, не пробегали ли мимо вас люди. Двое ребят и… и человек. — Никого я не видел. Продавец протянул руку, чтобы закрыть дверь, и Лешка увидела на рукаве его темной джинсовой куртки большое жирное пятно с прилипшим к нему малюсеньким стебельком укропа. И еще она почувствовала слабый, но очень знакомый, до жути приевшийся ей запах нафталина. Сердце у нее гулко застучало и ухнуло куда-то в пятки. Парень перехватил Лешкин взгляд, посмотрел на свой рукав, потом снова на Лешку и вдруг, схватив ее за руку, втянул внутрь киоска и захлопнул дверь. — Тихо! Молчи. Давай поговорим. Лешка забрыкалась и, изловчившись, со всех сил стукнула парня ногой по коленке. Но он оказался сильнее и, стерпев боль, насильно усадил ее на стул и со злостью сказал: — Удушить тебя мало. Она снова вырвалась и, скосив глаза, вдруг увидела на столике большой черный пистолет. «Еще и пристрелит, — мелькнула мысль. — А потом оттащит в лес и бросит». И она решила помолчать, то есть делать то, что он требует, но от страха у нее почему-то развязался язык. — Тебя, Леша, все равно найдут, — сказала она и отважно посмотрела на парня своими огромными голубыми глазами. Бандит, казалось, смутился. — А откуда ты знаешь, как меня зовут? А, понял, вы же увели у меня телефон. Лешка обрадовалась, что сумела его заинтересовать. Значит, пока он у нее все не выяснит, не задушит и не застрелит. — Мы еще и не то знаем. — Она намеренно сделала упор на слове «мы», чтобы он еще четче уяснил себе, что концы в воду, вернее в лес, ему спрятать не удастся. — Что вы там знаете! — устало проговорил он, и Лешка вспомнила, что бандит тоже не спал ночь. — Все знаем! — заявила она, снова косясь на пистолет. Вот бы изловчиться и схватить его со стола! Но такое только в кино бывает, а сейчас не стоит и пробовать. А бандит не стал уточнять, что именно им о нем известно, а вместо того, сморщившись, будто взял в рот кислятину, проговорил: — Ох, вы меня и достали! Ну и достали! Вот что мне с тобой сейчас сделать? И Лешка поняла, что он еще и сам нетвердо решил, убивать ее или оставить в живых. — А ты профессиональный киллер? — немного воспрянув духом, спросила она. — Что? — удивился парень. — Ну, много людей убил? Бандит усмехнулся. — Много будешь знать, скоро состаришься. Из последней фразы выходило, что она точно еще поживет. Напряжение спало, зато дало знать о себе горло, к тому же болела голова, очень хотелось спать или хотя бы полежать. Но еще один вопрос ну никак не давал Лешке покоя. — А зачем ты нашу колбасу съел? — не вытерпела она. — А тебе жалко? — возмутился парень. — Не жалко. Мог бы попросить, мы сами б дали, а не прятаться от нас то в сундуке, то за дверью. Ты думаешь, мы тебя не раскусили? Грабитель оглядел свои грязные штаны. — И откуда вы там взялись! — А ты зачем туда залез? Лешка крутанула головой и увидела за окном своего брата, жутко встревоженного. Он бегал взад-вперед, озирался по сторонам, а потом, остановившись прямо возле киоска, громко закричал: — Лешка! Ты где? Отзовись! — Его мне еще здесь не хватало! Молчи пока, — снова приказал парень. Лешка шмыгнула носом и не осмелилась ослушаться. Но в горле запершило совсем уж невыносимо, и она, как ни старалась, не смогла сдержать громового кашля. И Ромка его услышал. Он сначала замер как вкопанный, а потом прямиком двинулся к киоску. — Лешка, ты здесь? Мальчишка заглянул в окошко и дернул на себя дверь. Лешка не успела и рта раскрыть, как бандит втянул Ромку в киоск и усадил на второй имеющийся у него стул, а сам остался стоять. Ромка уселся и огляделся. Довольный тем, что отыскал наконец сестру, он не сразу оценил серьезность обстановки. Но мигом сориентировался, все понял и бесстрашно спросил: — Лешк, это и есть ваш ночной мучитель, да? Она молча кивнула. Ромка тронул парня за руку: — Слышь, мы тебе вернем твой сотовый, он нам сто лет снился. Венька бы его и не взял, если бы не подумал, что он его собственный. Отпусти хотя бы ее, что она тебе сделала? Она тебя не выдаст. Если хочешь, оставь меня в заложниках. — Нужен ты мне, — пробормотал бандит. — А раз не нужен, то отпусти обоих. Не будешь же ты детей убивать. — Хороши детки! — воскликнул парень. — Это ж надо, такую пакость на лестнице устроить! Я себе чуть шею не сломал. — Какую пакость? — удивился Ромка, а Лешка пробурчала: — А нечего по чужим дачам лазить. — И, подумав, что терять ей нечего, вызывающе заявила: — А как еще с бандитами и ворами поступать? — Да кроме вашей колбасы, я ничего не взял. — А салат? — Фу, какая ты мелочная, — с почти детской обидой вымолвил парень. — Тебя б на наше место! — парировала Лешка. Она давно и как следует разглядела своего тюремщика и, убедившись, что это вовсе не тот грабитель и убийца, чей снимок висит на милицейском стенде, стала вести себя еще раскованней. — А что ты там делал? — с интересом встрял в их диалог Ромка. — Выслеживал кого-то, да? Или прятался? Парень не ответил. Видно было, что он кого-то ждет. Лешка вспомнила, как человек, с которым она разговаривала по телефону, договаривался встретиться с ней, то есть с этим парнем, на месте. Значит, этот киоск и есть то самое место. И она заволновалась снова: что будет с ними, когда явится его сиплый сообщник? Вдруг она зря расслабилась, а этот тип и вправду киллер, как предполагал Ромка? Она взглянула на брата и поняла, что он усиленно размышляет над тем же. Да, ситуация… Вот пообещают они этому бандиту, что никому о нем не расскажут, а потом всю жизнь будет совесть мучить, когда он кого-нибудь пристрелит… Ромка заерзал на своем стуле. — И долго мы будем так сидеть? — Столько, сколько надо. Отдайте мне, пожалуйста, мой телефон. Мальчишка дернул сестру за руку. — Отдай ему. — У меня его нет, он у Венечки. — Лешка снова громко закашлялась и сквозь кашель прохрипела: — Где он бродит? Уже, небось, с ума сошел от страха за нас. Глава VIII Пистолет из телевизора И вдруг дверь киоска распахнулась, и первое, что все увидели, было направленное на бандита дуло пистолета. А за ним… грозное лицо их лучшего друга Венечки. Не хуже героя американского боевика он сжимал пистолет обеими руками, да так крепко, что костяшки его пальцев стали белыми. — Руки вверх! — приказал Венечка. Его голос ломался, и положенный в таких случаях громовой бас вылился у него в фальцет. Тем не менее с огромным удовольствием Лешка отметила, что бандит вдруг побледнел. Как потолок в его киоске. — Эй, ты, с этим не шутят, — проговорил он. — А я и не шучу. Отпусти их немедленно! — В конце фразы Венечкин голос наконец слегка погрубел. Лешка никогда не видела своего дружка таким грозным и решительным. И где, интересно, он взял оружие? Впрочем, это неважно. Главное, что теперь они с Ромкой спасены. Но не успела она порадоваться, как сзади Венечки показалась какая-то тень. — Венька! — изо всех сил крикнул Ромка, но было уже поздно. Огромный толстый дядька схватил мальчика за руку и вырвал у него пистолет. — А-а-а! — Венечка издал такой ор, что вздрогнули все. А Ромка с Лешкой переглянулись. И каких только талантов нет у их друга! Откуда ни возьмись, к киоску подскочил мужичок с удочками в руках. — Кто это здесь так орет? — спросил он, и в его голосе не было ни нотки сочувствия к ребенку. — Петр Иванович, что происходит? Опять, что ли, малолетки твою лавочку грабят? Помочь? — Спасибо, я и сам справлюсь, — отказался дядька и, когда мужчина отошел, смерил взглядом щупленького Венечку и просипел: — Сколько тебе лет, мальчик? Знаешь ли ты, что бывает за незаконное ношение оружия? Откуда у тебя пистолет? Ромка с Лешкой во все глаза уставились на своего дружка. Брат с сестрой были поражены куда сильнее толстого дядьки. И в самом деле, где их Венечка смог раздобыть оружие? Потом оба перевели глаза на дядьку. Что же это за преступник, которого дачники зовут по имени-отчеству? Но больше всего их удивил Венечкин ответ, так как, собравшись с духом, мальчик сказал: — В телевизоре. — В каком телевизоре? — Голоса парня, толстого дядьки и брата с сестрой слились в единый хор. — Под которым крысы живут. Теперь одна только Лешка поняла, что Венечка говорит о старом «Рубине» в углу гостиной. — А поподробнее нельзя? — просипел толстый дядька. — Я в дом вбежал, там никого не было. А телевизор этот почему-то был выдвинут, и я об него споткнулся. Его задняя стенка отлетела, потому что все шурупы были отвинчены. А внутри отбита горловина кинескопа, нет никаких плат, то есть телик стал просто ящиком, а внутри него это лежало. — И мальчик указал на пистолет. — Выходит, я был прав, — многозначительно сказал парень и обратился к Ромке: — А кем вам приходится Савицкий? Но Ромка, проигнорировав его вопрос, дернул толстого дядьку за рукав и мотнул головой в сторону молодого преступника. — Вы что, не знаете, что это бандит? Или вы с ним заодно? Вот мы сейчас все вместе как закричим! Киоск рухнет. Нас спасут, а вам плохо будет. Видите, сколько там людей? И впрямь, по тропинке, ведущей от станции к поселку, давно тянулись дачники — трудиться на своих участках. — Между прочим, он нам тоже пистолетом угрожал, — добавила Лешка. — Я тебе угрожал? Парень взял со столика пистолет, щелкнул курком. Из ствола вырвалось пламя. Это была всего лишь зажигалка. — Так, отвечайте на мой вопрос. Савицкий вам родственник? — Хоть мы и не обязаны тут перед вами отчитываться, но так и быть, я выдам вам большой секрет. Александр Федорович — наш лучший друг, — с вызовом ответил Ромка. — И что же между вами общего? И почему вы оказались одни на его даче? — не отставал парень. — Он был занят, а нам надо было навести там порядок, — сказал Венечка. — Кстати, отдай-ка мне мой телефон, — вспомнил бандит. — Он на даче, в сумке, — ответил Венечка. — Вот и пойдем за ним, а заодно посмотрим на твой телевизор. Лешка вскочила, но потом снова села. — Никуда мы не пойдем. Вызывайте милицию, если хотите, пусть она сама во всем разбирается. Пусть узнает, кто здесь из нас настоящий преступник. — И кто же? — удивился дядька. — Непонятно, что ли? Про вас не знаем, но он — точно, — указала она на парня. — Это мой внук, — ответил Петр Иванович. — Ну и что с того, что внук? Все преступники — чьи-то родственники, — поднимаясь со стула, авторитетно заявил Ромка. — А этот ночами по чужим дачам лазает и людей пугает. Зачем, интересно? А Лешка прохрипела: — И из холодильников еду ворует. Страха она уже совсем не испытывала, как и Ромка с Венечкой. Лицо у старого дядьки было добрым, но главное, что их видел мужик с удочкой, и теперь эти двое вряд ли рискнут причинить им вред. Не убьют же они их троих, в самом деле! — Ну что, кричать? — угрожающе спросил Ромка. — Погоди кричать, — миролюбиво сказал дядька. — Давайте-ка разбираться с самого начала, кто где лазает и зачем. — Ага, давайте, — кивнул Венечка и ткнул пальцем в парня. — Пусть он нам всем объяснит, что в чужом сундуке делал. Парень покраснел под пристальным взглядом своего деда. — Ну, я хотел осмотреть дом, начал сверху, а тут они. Ждал, пока уедут, измаялся весь, а они ночевать вздумали. — И колбасу нашу съел, — ехидно добавила Лешка и опять закашлялась. — Так это я не с ним, а с тобой разговаривал по телефону, — догадался Петр Иванович. — Со мной, — кивнула Лешка и пожаловалась: — А еще он у нас топор своровал. — Не своровал, а подобрал и спрятал, — не стал отказываться парень. — Я боялся, что вы меня им ненароком пристукнете, не мог же я ответить вам тем же. А колбасу… Далась тебе эта колбаса! — с досадой воскликнул он. — Я не обедал, а у вас так вкусно пахло. Дед нахмурился. — Алексей, мы же договорились, что ты отсюда никуда не уйдешь. — Договорились, — с жалобным лицом кивнул внук. — Но не могу я сидеть, когда надо искать улики. И, как видишь, они нашлись. — Какие еще улики? О чем вы говорите? Вы должны нам сказать, что все это значит, а иначе мы сообщим куда следует о незаконном вторжении на чужую территорию и покушении на частную собственность. Или вы думаете, что мы законов не знаем? Я, между прочим, почти все статьи уголовного кодекса наизусть выучил. — Ромка, довольный произнесенной речью, перевел глаза с деда на внука. — Так в чем дело-то? И к полнейшему изумлению друзей оказалось, что Алексей — никакой не бандит, а совсем даже наоборот: лейтенант милиции, недавний выпускник милицейского вуза. А еще после долгих расспросов ребятам удалось выпытать, что одно из дел, которое было поручено новоиспеченному лейтенанту, касалось незаконной торговли оружием. И поначалу Алексею, как новичку, повезло: удалось найти свидетелей и начать следить за одним из мелких торговцев. Но только потом расследование зашло в тупик. Склад, куда нагрянули оперативники, оказался пуст, а человеку, подозреваемому в сбыте оружия, который, как они надеялись, приведет их к главарям, удалось уйти от наблюдения. И вся многодневная работа их группы пошла насмарку. — А здесь ты как оказался? — спросил Ромка. — К деду в гости приехал, — ответил Алексей. Далее выяснилось, что обладатель сиплого начальственного голоса Петр Иванович Сапожков — тоже милиционер и даже майор, только бывший, так как уже давно вышел на пенсию. В Медовке у него домик, а в этом киоске он подрабатывает, заменив на время своего заболевшего приятеля. И вот у Алексея выдалось несколько свободных дней, и молодой человек решил отрешиться от бесконечных милицейских будней, отдохнуть на природе, наесться до отвала бабушкиных пирогов. Но не тут-то было. В день приезда он зашел к деду в киоск и вдруг увидел издали того самого человека, который совсем недавно обвел их вокруг пальца, сбежав прямо из-под носа оперативников. Алексей выскочил из киоска, а того уж и след простыл: преступник уехал на старых «Жигулях», номер у которых был заляпан грязью. А было это как раз возле дома с мансардой. То есть, вне всяких сомнений, этот человек приезжал именно на эту дачу. — Но Александр Федорович не был здесь с осени, — сказала Лешка. — Кто же мог к нему без него приехать? — Ничего подобного, — возразил Петр Иванович. — На другой день я видел вашего Савицкого. Он выносил из машины тяжелый рюкзак. — В нем, конечно, могло быть что угодно, но чем черт не шутит? — продолжал Алексей. — Вот я и решил в свои следующие выходные, то есть со вчерашнего вечера, последить за этой дачей из дедова киоска. — Но ты превысил свои полномочия и без санкции влез в чужой дом, — широко зевнув, сказал Ромка. Лешка тоже не забыла о своих ночных страхах и не преминула подлить масла в огонь. — Ты поступил незаконно, — заявила она. — Интересно бы узнать, как ты туда вообще вошел? Там такие сложные запоры. Бывший майор тоже вопросительно воззрился на своего внука, подняв вверх густые брови. Алексей усмехнулся. — Ты же сам, дед, научил меня вскрывать любые запоры. Мог бы дачи грабить, а не в киоске сидеть. — Поговори у меня, — шутливо замахнулся на него Петр Иванович. — Ладно, это мы с тобой еще обсудим. Ты и в самом деле совершил противоправные действия и прекрасно это знаешь. — С трудом развернувшись в тесном киоске своим грузным телом, дед посерьезнел. — Давайте все же пойдем и без всяких санкций посмотрим на ваш телевизор. Что в нем еще скрывается? — А ограбление офиса Александра Федоровича тоже ты подстроил? — заглянул в глаза Алексея Венечка. — Какое еще ограбление? — вскричали и дед, и внук, и громче всех — Ромка. — Ну, он с нами потому и не смог поехать, что его фирму ограбили, то есть и не ограбили вовсе, так как у него ничего не пропало, — пробубнил Венечка, виновато покосившись на Лешку. Его взгляд говорил: прости, что нарушил обещание ничего не говорить твоему брату. Ромка же буквально позеленел от праведного гнева. — И вы об этом молчали? И не стыдно вам, скажите? Вы меня уже второй раз обманываете! Сколько еще, интересно, котов в вашем мешке? — Нисколько, честное слово, — прошептал Венечка. Но Ромка смотрел на них с такой укоризной, что Лешке и впрямь стало стыдно. — Мы собирались тебе об этом сказать, честно, но телефон разрядился, а потом мы и сами об этом забыли, — кое-как оправдалась она и рассказала всем, как по пути на дачу Александра Федоровича огорошили неприятным известием, как им пришлось свернуть в сторону Кропоткинской и какой разгром застали они в турбюро. — А что, фирма Савицкого находится недалеко от Кропоткинской? — вдруг встрепенулся Алексей. — И в каком же доме? — В сером, пятиэтажном, — пояснила Лешка. — Там еще напротив тополь большой растет. Пока Петр Иванович закрывал свой киоск, Ромка с Алексеем продолжали расспрашивать Лешку о непонятном ограблении, а Венечка побежал вперед отпирать дверь дачи. Движение на дороге усилилось, дачники-автомобилисты спешили на свои участки, и машины мчались одна за другой. И когда брат с сестрой и дед с внуком вошли во двор, Венечка еле слышно прошептал Лешке на ухо: — Только что отсюда отъехал племянник. — Ничего странного, он же без ключей. Нас, наверное, ищет. Он на станцию поехал? — спросила девочка. — Нет, вон туда, — Венечка указал рукой в противоположную сторону. — Странно. Давай ему позвоним. Они поспешили в гостиную, где дед с внуком и Ромкой склонились над старым теликом, вернее, над тем, что от него осталось. «Рубин» и в самом деле был пуст, а его дно — грязным и замасленным. — И как я его пропустил! — сокрушался Алексей. А Петр Иванович потрогал дно ящика пальцем, поднес его близко к лицу, обнюхал, разве лишь не лизнул. — Машинное масло, — определил он и, оглянувшись, не удержался от возгласа: — Вы, кажется, говорили, что приехали сюда делать уборку! — Мы и сделали, а ваш внук насвинячил, — не преминула уколоть еще раз и без того пострадавшего Алексея Лешка и со злорадством усмехнулась. Что и говорить, их с Венечкой ночные труды не пропали даром. Несладко пришлось их ночному гостю. По выложенной фруктово-овощным «салатом» лестнице словно прошлась огромная метла. Значит, Алексей летел вниз, поскользнувшись на самой верхней ступеньке. — И правда, Лешк, что это? — удивился брат. Венечка с не меньшим злорадством ткнул пальцем в Алексея. — А это мы для него банановую ловушку приготовили. Увидев жирные пятна на штанах и куртке лейтенанта милиции, Ромка расплылся в улыбке и подмигнул сестре: — Моя школа. А Лешка достала из Венечкиной сумки телефон и, прежде чем вернуть его владельцу, сказала: — Надо сообщить племяннику, что мы ждем его здесь. — Должен приехать еще какой-то родственник? — не понял дед. — Нет, это я об Александре Федоровиче говорю, — пояснила Лешка. — А при чем здесь племянник? — Александр Федорович — племянник своей тети. Это, вообще-то, ее дача, и она скоро здесь будет жить, потому-то тут и понадобилась срочная уборка. — А племянник ее оплошал, не успел замести следы, — брякнул лейтенант. Ромка посмотрел сначала на деда, потом на внука. — Так вы что, хотите сказать, что племянник занимается торговлей оружием? — Сообразительный ты наш, — погладил его по плечу Алексей. — Наконец-то дошло. А на жирафа вроде не похож. — Не глупее тебя, — огрызнулся Ромка. — Ты меня не так понял. Я только хотел сказать, что племянник ни в каком криминале замешан быть не может. — Это еще почему? — Ну, потому, что он проверенный. Мы сами, если хочешь знать, побольше тебя всяких дел раскрыли, можешь у кого угодно спросить. И племянник нам в этом не раз помогал, а мы — ему. — Мы его давно знаем, — поддержала брата Лешка. — Его нельзя ни в чем подозревать. Послышался гул двигателя, шуршание шин. Ромка выглянул в окно и облегченно вздохнул. — А вот и племянник. Сейчас он сам вам все объяснит. Глава IX Никакой ясности Александр Федорович остановился на ступеньках у порога своей дачи да так и замер. Мелькнувшая было улыбка при виде огромного чучела сбоку дома сменилась тревожным недоумением. — Где бандит, о котором ты говорил? — спросил он у Ромки. — И что это за люди? — Бандита больше нет. Вместо него — мент. — Ромка указал на Алексея, затем сделал жест в сторону чучела, а затем показал на бывшего майора: — Там майор Иван Петрович, тут — майор Петр Иваныч, сплошные, короче, стражи порядка. Алексей, не обращая внимания на Ромкину болтовню, подвинул к племяннику открытый «Рубин» и указал на масляное пятно. — Не объясните ли нам, что это такое? Племянник растерялся, прямо-таки оторопел. — Лучше вы скажите, что все это значит? И зачем вы распотрошили мой телевизор? — Мы? Это, кажется, ваша дача и ваш телевизор. — Все верно. Только я его никогда не открывал. Хотел выбросить, но все руки не доходили. Александр Федорович с удивлением оглядел свою гостиную, будто видел ее впервые в жизни, подошел к ведущей в мансарду лестнице. — Да что такое здесь происходит? — снова воскликнул он и подозвал к себе Лешку: — Ты-то можешь мне объяснить, в чем дело? И почему здесь такой бедлам? — Мы с Венечкой совершенно случайно рассыпали бананы, — красноречиво глядя на Алексея, сказала девочка. — Сейчас я все уберу, вы не волнуйтесь, пожалуйста. А про телевизор я и сама ничего не знаю. Его Венечка обнаружил. А они… Они здесь сами появились. И Лешка опрометью кинулась за шваброй и веником. Тщательно вымыв лестницу, убрав следы в гостиной, она еще раз прошлась веником по полу и вдруг заметила у стола маленькую картонную спичечную коробочку. Она была бледно-сиреневой, на этом фоне выделялись сине-фиолетовые цветы и витиеватая надпись: «Камассия». Такие фирменные спички она видела в ресторанах, куда их иногда водила мамина подруга Эля, когда приезжала к ним в гости из своей Америки. Но откуда они могли здесь взяться? Она же вчера и подметала, и мыла везде полы. И еще искала здесь Венечкин телефон, и не заметить такой яркий коробок ну никак не могла. Может быть, его Алексей уронил при кувыркании с лестницы? Она подбежала к парню. — Послушай, ты спичек не терял? Тот качнул головой. — Не курю. — А вы? — Лешка дернула племянника за руку. Александр Федорович отреагировал точно так же. Петр Иванович тем временем предъявил ему найденный Венечкой пистолет. — Ваш? Племянник уже, казалось, вообще мало что понимал. — У меня вообще нет никакого оружия. — Этот пистолет лежал в вашем телевизоре, — прошептал ему на ухо Венечка. А Алексей раскрыл перед Александром Федоровичем свое удостоверение. — Вот, можете ознакомиться. — Лейтенант… — только и успел прочитать племянник, как Ромка дернул лейтенанта за руку, отвел его в сторону и угрожающе прошептал: — Если ты его арестуешь, если только посмеешь, то я напишу на тебя, знаю куда, жалобу, как ты людей на чужих дачах по ночам пугаешь. — Я и не собирался этого делать, — ответил Алексей. Вернувшись к племяннику, он вытащил из пистолета обойму, пересчитал патроны: их оказалось пять штук. Затем списал в записную книжку номер пистолета и сказал: — Вам придется сдать его в отделение и самому объяснить, как он оказался на вашей даче. — Что я должен там говорить? — вскинул голову Александр Федорович. — Что найдете нужным, — ответил Алексей и продиктовал племяннику адрес, по которому ему следовало явиться в понедельник. — Все верно, — сказал Ромка. — Добровольная сдача оружия освобождает от уголовной ответственности. А за хранение и приобретение можно схлопотать до трех лет. — Ну вот он вам все и объяснит, — указал лейтенант на Ромку, и они с дедом покинули дачу. Ромка побежал следом. — Постой, — сказал он Алексею. — Ты мне дай свои координаты, я тебе позвоню, вдруг пригодится. Ты теперь, как я понял, под нашего племянника копать будешь? Заметь, мы тебя ему не выдали, как ты тут ночью привидение изображал, так что ты тоже нам теперь кое-чем обязан. — Я оценил, — кивнул Алексей. — Визитки у меня с собой нет, записывай. Есть куда? — Говори так, я запомню. — Он запомнит, — кивнула выскочившая за Ромкой Лешка и, тоже внимательно прослушав номер телефона Алексея, обратилась к Петру Ивановичу: — А вы не знаете, кого искали вчера на станции? — Дезертира, сбежавшего из армии. Уже нашли. — А того, со стенда? Ну, убийцу-грабителя. Его тоже поймали? — Тот давно в бегах, эта фотография там еще с зимы висит. — Понятно, — прошептала девочка. Вернувшись в дом, Ромка с Лешкой услышали, как Венечка расспрашивает племянника: — Я вам махал, махал руками, а вы не остановились. Куда вы ездили? — О чем ты говоришь? Куда и когда я ездил? — Ну, только что, с полчаса назад. Перед тем, как вошли сюда. — Не понимаю, о чем речь. Ты что-то путаешь. Я только что из Москвы. Зачем бы мне сюда подъезжать, а потом снова уезжать? — Неужели я ошибся? — воскликнул Венечка. — Видимо, так, — ответил племянник. — А почему вы ночью проехали мимо нас? — тут же включился Ромка. — И это тебе показалось. Ночью я спал у себя дома. Ромка сморщил нос. — Я, что ли, тоже ошибся? Племянник промолчал. — А давайте завтракать, — миролюбиво предложила Лешка. Ей не терпелось поскорее выпить горячего чаю, потому что горло у нее болело все больше и больше. — Да, попьем чайку и во всем разберемся еще раз, — сказал Александр Федорович. Лешка включила чайник «Тефаль» и стала делать бутерброды. Глядя, как она выкладывает на тарелку аккуратно нарезанный хлеб с остатками колбасы, украшая ее ломтиками помидоров и стебельками укропа, племянник заметил: — Хозяйственная ты девочка, с тобой уютно. — Вообще-то у нас равноправие, — дернула плечом Лешка. — Я просто не рискую поручать такие дела Ромке. Он только и умеет, что батоны пополам резать и поливать их майонезом с кетчупом. А Венечка все никак не мог успокоиться. Он даже заглянул хозяину дачи в глаза. — Мы вас никому не выдадим, честно-пречестно, только скажите: вы сюда правда не подъезжали? И в телевизоре ничего не хранили? И «Макаров» этот, действительно, не ваш? Племянник взял в руки пистолет и внимательно его оглядел. — «Макаров», говоришь? А я и не знал, спасибо, что просветил. Видишь, ты лучше меня в оружии разбираешься. И если намекаешь на то, что этот пистолет у меня был здесь, и причем не один, то посуди сам, стал бы я вас приглашать на дачу, начиненную оружием, отлично зная, какие вы у меня шустрые? Честно говоря, я пока и сам не понимаю, что все это значит. Чертовщина какая-то вокруг творится. И на работе… Александр Федорович не договорил, так как в окно постучали. Вздрогнули все, включая племянника. В окно заглядывала женщина в широкополой джинсовой шляпе и спортивном костюме. — Сосед, не одолжишь грабли? В моих черенок сломался. — Привет, Антонина, — ответил племянник. — Рома, сходишь с ней в сарай? Ромка знал, где хранятся ключи. Он достал связку из ящика стола и сорвался с места. — Конечно. Проследив за женщиной и братом, Лешка оторвалась от окна и спросила: — А Маргарита Павловна когда приезжает? — В понедельник утром. — Жаль, что мы ее не встретим, — огорчилась девочка. — Мы в это время в школе будем. — Ничего страшного, увидитесь потом. Тетка намерена здесь долго пробыть. Племянник улыбнулся, но глаза его остались грустными. Александр Федорович сначала отвез Венечку на его «Проспект Мира», потом Ромку с Лешкой на их «Рижскую». То есть не прошло и десяти-пятнадцати минут, как, расставшись с племянником, брат с сестрой оказались дома. Но стоило им переступить порог, как раздался телефонный звонок, и Валерия Михайловна с трубкой в руке вышла в прихожую. — Это вас. — Кто? — удивилась Лешка. — Друг ваш, Венечка. Третий раз уже звонит. Неужели за целые сутки не смогли наговориться? Ромка взял трубку у мамы, а Лешка кинулась к параллельному телефону. — Я не хотел ни на чем настаивать и тем более спорить с племянником, — взволнованно заговорил Венечка, — но только то была его машина с царапиной в виде молнии, я не мог ошибиться. А еще я вспомнил, что следы масла в той коробке на его работе напоминали отпечаток пистолета, и теперь понятно, почему ими заинтересовались менты. — Но он же нас уверял, что ни разу не подъезжал к своей даче! — воскликнула Лешка. — Я тоже не стал ему перечить, но ночью я его хорошо видел, — прибавил Ромка. — А когда ходил с его соседкой за граблями, она жаловалась, что племянник миллион раз проезжал мимо ее дачи, но ни разу ни сам не зашел, ни ее к себе не пригласил. — Когда? Весной? — затаил дыхание Венечка. — Ну да. Она с конца марта по выходным на свою дачу ездит. — Ну и ну! А если он и впрямь оружием торгует? Дело прибыльное. Может быть, у него в фирме не все идет гладко, и он таким образом решил поправить свои дела? Ромка молчал, а Лешка, округлив глаза, растерянно прошептала: — А если племянник занялся такими делами, то мы, разузнав все, его заложим, да? — Нет, — твердо сказал Ромка. — Мы его друзья, и если он во что-то влип по недомыслию или недоразумению, то заставим его одуматься. Но что племянник на такое пойдет, можно допустить лишь на одну миллионную долю процента, да и то с большой натяжкой. Ну не могу я поверить в то, что он мог пригласить вас на дачу, где дело нечисто. Он бы тогда или обтяпывал его в другом месте, или повременил бы с уборкой. — И что ты намерен делать? — спросил Венечка. Лешка так и знала, что Ромка сейчас заявит: «Буду думать». Глава X Лечение мороженым Через некоторое время, оттолкнув от сестры изрядно соскучившегося по ней Дика, Ромка плюхнулся рядом с ней на диван. После бессонной ночи глаза у Лешки слипались, к тому же очень болели горло и голова. Но ее брат и не помышлял о сне. — Лешка, послушай! Глаза у Ромки приобрели азартный блеск, и девочка поняла, что случилось как раз то, чего она больше всего и опасалась: теперь он займется новым расследованием и совсем забросит учебу. С другой стороны, она твердо знала, что раз племянник попал в беду, то им нельзя оставаться в стороне. Ромку же не мучили никакие сомнения. — Давай раскроем это дело! — убедившись, что их не слышат родители, зашептал он. — С чего начать, я уже знаю. С расследования мнимого ограбления фирмы, которое вы с Венькой хотели от меня утаить, бессовестные вы люди. Давай выкладывай еще раз, кого и что вы там видели, только медленно и по порядку. И Лешка хриплым голосом в который раз поведала брату о том, как кто-то выманил из турбюро Верочку — новую сотрудницу Александра Федоровича, — а затем учинил в помещении жуткий разгром и почему-то ничего при этом не взял. А сообщил об этом племяннику Дмитрий Сергеевич, директор соседнего магазина. Он-то и услышал грохот падающих стеллажей, заметил в коридоре какую-то тень, потом заглянул в дверь, позвонил племяннику и вызвал милицию. — Ну, а менты обратили внимание на грязную коробку, и теперь мы знаем, почему: там был след от пистолета, — закончила она свое повествование. Ромка думал недолго. — И там, и там фигурирует оружие. Значит, эти два события — пистолет в телевизоре на даче у племянника и разгром его офиса — звенья одной цепи, так? И если бы он действительно торговал оружием, то такое бы могли подстроить его конкуренты в назидание или еще зачем-нибудь. Иначе почему они не взяли деньги? Если люди — преступники, то они не брезгуют никаким доходом. Я бы на их месте взял деньги хотя бы для того, чтобы скрыть истинную причину проникновения в чужую фирму. — Может быть, там что-то искали? — предположила Лешка. — И это может быть. Не будем зря гадать, пока у нас нет никаких исходных данных. Найдем их — тогда и станем делать выводы. Рассказав брату о Дмитрии Сергеевиче, возглавляющем магазин для садоводов и огородников, Лешка вспомнила о найденной на полу гостиной коробочке спичек с цветочками на этикетке и непонятной надписью «Камассия». — Да, кстати, смотри, что я там нашла! Около стола валялись. Но ни племянник, ни Алексей их не теряли. — Камассия, камассия… — Ромка прочел непонятное слово. — Что такое комиссия — знаю, а вот камассия — нет. Что это значит, Лешка? Сестра зевнула. — Цветок такой, нарисовано же. — А почему я о нем не знаю? Что за цветок? — Да какая тебе разница! — Большая. Давай, объясняй! Лешка нехотя поднялась с дивана и, порывшись на книжных полках, нашла толстенную книгу о садовых и комнатных цветах. — Дай сюда! Ромка выхватил у нее фолиант, сам нашел доселе неизвестное ему название и приступил к чтению. — Итак, камассия, листья мечевидные, сизо-зеленые, рыхлые кистевидные соцветия… В природе растет в умеренных зонах Северной Америки… Цветки сине-фиолетовые, голубые или белые. Так себе цветочек, невзрачный какой-то, — прокомментировал он и воскликнул: — О, да от него польза есть! Глянь, индейцы употребляют в пищу луковицы этой самой камассии. Вместо картошки, что ли? Наверное, и ресторан назвали так из-за съедобности этого цветка. Должно быть, там эти клубни подают на стол. Лешка пожала плечами и откинулась на подушку. Отвечать не было сил. А Ромка от возбуждения стал еще энергичней. — Ты хоть понимаешь, что это и есть наша первая улика? Значит, на даче кто-то был. И я понял, когда он туда проник. Тогда, когда мы в киоске выясняли отношения с нашими ментами и больше ни на что не обращали внимания. — В другое время мы б его заметили, — согласилась Лешка. Ромка вертел-вертел в руках спички и вдруг вскрикнул так громко, что из кухни выглянула мама. — А нельзя ли потише? Ромка подвинулся ближе к сестре. — Смотри, что здесь написано. Лешка приблизила коробок к глазам. На его обратной стороне корявым почерком были нечетко нацарапаны два числа: 17 и 19. После каждого из них стояла точка. Ромка вскочил с дивана и снова сел. Его азарт все возрастал. — Надо выяснить, что они означают. А какое, кстати, у нас сегодня число? — Четырнадцатое. Юный сыщик глубоко вздохнул, как будто сделал открытие. — Ну вот, я снова все понял. Если бы второе число было поменьше, скажем, пять, то мы бы подумали, что оно означает месяц, то есть что на спичках указана дата: семнадцатое мая. Но так как в году всего двенадцать месяцев, то этот вариант не годится. Скорее всего, первое число означает время, а второе — день. Значит, что-то должно произойти в пять часов вечера девятнадцатого мая. Или, наоборот, в семь часов семнадцатого мая. И не где-то, а в этом ресторане, раз эти спички оттуда. Логично? — А если тот, кто потерял спички, теперь забудет о назначенном ему времени? — прошептала Лешка. — Вряд ли. Он же может туда позвонить. Смотри, здесь, на спичках, ресторанный телефон указан. В любом случае мы не можем упускать этот шанс и… и завтра пойдем туда на разведку! — К кому, зачем? — Лешка закашлялась и тут же прикрыла рот рукой, чтобы не услышала мама. — Приглядимся к ресторану, проверим, подают ли там клубни камассии. А потом, в понедельник, познакомимся поближе с Дмитрием Сергеевичем, который ментов вызвал. Что, если он сам и учинил весь этот беспорядок? — Зачем ему это? — Согласен, это слабая версия, но в любом случае я должен побывать на месте происшествия. Класс будет, Лешка, когда мы сами все выясним и утрем Алексею нос. Отомстим ему за все ваши мучения. — Ромка потер по своей привычке руки и победно огляделся. — Сколько тебе твердить, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, — совсем больным голосом сказала Лешка. Но Ромка в своем воображении уже преодолел все препятствия и торжествовал победу. — Завтра воскресенье, значит, фирмы и офисы не работают, а вот ресторан посетить — в самый раз. Давненько мы по ресторанам не ходили. Лешка без особой радости припомнила их предыдущие походы в подобные заведения, потому что за все Ромкины удовольствия всегда платила она. — Но пойдем на твои деньги. — Это еще почему? — вскинулся брат. — А потому, что это твоя идея, а не моя. Но Ромка и на это был согласен. — Ладно, так и быть. Может быть, и Венька раскошелится. Только надо узнать, где он, этот ресторан, находится. Судя по начальным цифрам номера, это где-то в центре, в районе Китай-города. А чего гадать, я сейчас позвоню и спрошу. Схватив телефонную трубку, он набрал указанный на спичках номер и, подражая взрослому голосу, пробасил: — Скажите, пожалуйста, как к вам подъехать? Хотим с вами насчет банкета договориться. Ромка оказался прав. Снявший трубку мужчина подтвердил, что ресторан «Камассия» находится недалеко от станции метро «Китай-город», и объяснил, как до них добраться. — Классненько, классненько, — радовался Ромка. Глаза у него блестели, спать он не хотел, за уроки садиться — и подавно. Помечтав о пойманных бандитах, он вместо алгебры зачем-то принялся изучать Лешкину книжку о садовых и комнатных растениях. «Как же заставить его учиться? — подумала Лешка. — Не жаловаться же маме с папой? Выход один: поскорее узнать, кто стоит за ограблением офиса и другими непонятными событиями». И девочка решила, что займется этим сама. На другой день Лешка совсем разболелась, и потому Ромка решил идти в ресторан без нее, но она заупрямилась и заявила: — Я все равно пойду! И тут же побежала кашлять в ванную. Вот уже второй день, чтобы скрыть свою болезнь от родителей, Лешка старалась не разговаривать, а когда они к ней за чем-нибудь обращались, делала вид, что не слышит, и за нее отвечал Ромка. Когда же ей приспичивало кашлять, мчалась в ванную комнату и включала там воду. Трубы у них имели обыкновение дребезжать, и поэтому ни мама, ни папа пока ни о чем не догадывались. В ресторан Ромка решил отправиться днем. По утрам, рассудил он, люди по ресторанам не ходят, а вечером без взрослых туда не сунешься, да и предки на ночь глядя никуда их не пустят. В три часа дня они были готовы к выходу. Лешка захватила с собой теплую куртку и, когда вышла на улицу, сразу ее надела, потому что, несмотря на теплую погоду, ее постоянно бил озноб. Венечка подсел к ним в вагон, когда они подъехали к его «Проспекту Мира». Ресторан «Камассия» от станции метро «Китай-город» находился не так-то уж и близко. Друзья сначала шли по одной улице, потом свернули на другую, поднялись на какую-то гору… Лешка по пути отмечала приметные киоски и магазины, чтобы не заблудиться в следующий раз. Одноэтажный ресторан терялся во дворе между огромными домами. Он состоял из одного длиннющего зала, который, по замыслу его создателей, должен был представлять собой оранжерею. На стенах была цветочная роспись, а живые цветы благоухали на столиках и в огромных, тянущихся вдоль стен цветочницах-терракотах. — Небось, специального садовника держат, — шепнул дотошный Ромка. Друзья смело вошли внутрь и уселись за столик у окна. Лешка поискала глазами фирменные спички. Они присутствовали на каждом столе, равно как и деревянные зубочистки, и бумажные салфетки, тоже в цветочек. Ромка тут же сгреб все лежащие перед ним спички к себе в карман. — А что мы будем делать дальше? — заерзав, прошептал Венечка. — То, что делают в ресторанах все люди. Культурно отдыхать, — объяснил Ромка. К ним подошел официант в белой рубашке без пиджака и темном галстуке, смерил троицу подозрительным взглядом и, не сказав ни слова, протянул одно меню на всех. Лешка открыла папку, а Ромка метнулся к соседнему столу, за которым никто не сидел, схватил лежавшие на нем фирменные спички и с геройским видом снова уселся на свое место. — Это же нехорошо, — снова прошептал Венечка. — Не разорятся при таких ценах, — хмыкнул юный сыщик, заглянув в меню через Лешкино плечо. — Ого! И почем тут клубни камассии? Но никаких клубней в меню не оказалось, а было множество других не менее завлекательных блюд, однако их стоимость поражала куда больше, нежели экзотичность названий. Лешка читала меню и качала головой. — Это я не буду, это тоже. Дойдя до последнего листа, она воскликнула: — Мороженое! — Ты что, обалдела? — Ромка покрутил пальцем у виска. — У тебя же горло болит. — Лешенька, — поддержал друга Венечка, — я тоже считаю, что тебе сейчас нельзя ничего холодного. — Ангину лечат льдом, — упрямо заявила Лешка. — Раз горячий чай мне не помог, то будем вышибать клин клином. И когда официант подошел к их столику, упрямо заявила: — Мне персиковое мороженое. Ромка тоже взял мороженое — из экономии. После чая ничего дешевле здесь не было. Венечке ничего не оставалось делать, как последовать примеру друзей. — Ты хотя бы ешь помедленнее, — предостерег он Лешку. — Тем более что нам надо здесь просидеть как можно дольше, — добавил Ромка. Однако с мороженым они расправились вмиг, и тогда он расщедрился и заказал еще по одной порции. Теперь они ели медленно и попутно изучали обстановку в зале. Только смотреть, кроме цветов, было не на что. Возможно, вечером сюда и подтянутся клиенты, пока же большинство столиков пустовало. А по лицам присутствующих в зале посетителей никак нельзя было определить, чем они зарабатывают себе на жизнь, честным трудом или нарушая законы. Официанты столпились у одного из столиков и что-то обсуждали. В ресторане и впрямь оказался садовник. Во всяком случае, появился какой-то человек в комбинезоне и стал поливать цветы из специального шланга. Ромка, сделав вид, что ищет туалет, несколько раз прошел мимо официантов, но ничего подозрительного не увидел и не услышал. Еще он умудрился заглянуть во всякие уголки и ведущий на кухню коридор, отметил про себя запасной выход и даже незаметно дернул его дверь. Она была закрыта. Доев мороженое и расплатившись с официантом, друзья встали из-за столика и вышли на улицу. Погода за короткое время изменилась, задул холодный ветер, и Лешка поежилась. Ну зачем, скажите на милость, она пила эту несчастную пепси-колу из холодильника? Мороженое, как ни странно, ничуть не помогло, от него стало еще хуже. — Не прошло горло? — участливо спросил Венечка. — Почти прошло, — ответила она хриплым голосом и закашлялась. — Оно и видно, — сказал Ромка. — Вообще-то, как старший брат, я должен был запретить тебе есть мороженое. — Попробовал бы только! Шмыгнув носом, Лешка показала брату кулак и независимо зашагала вперед, но Ромка ее обогнал и, остановившись на всякий случай подальше, заявил: — Но завтра ты с нами никуда не пойдешь! Он ожидал немедленного нападения и даже приготовился отпрыгнуть в сторону, но Лешка как шла себе, так и продолжала идти. — Хорошо, — неожиданно кротко согласилась она. — Завтра я только в школу схожу, а потом приду домой и лежать буду. Выпью какое-нибудь лекарство, может быть, у меня все и пройдет. — Ну и правильно, — смягчился Ромка. — Мы и без тебя справимся. Вдруг запищали разом и Лешкины, и Венечкины часы. Мальчик задрал рукав свитера и с сожалением сказал: — Мы провели в этом ресторане два часа, а так ничего и не выяснили. Но Ромка так не считал. — Мы разведали, где находится этот ресторан, это раз, набрали трофеев, — он похлопал себя по карману, где лежало не менее десятка спичечных коробков, — это два, и… и… И все еще впереди. Время пока терпит. Они уже подходили к метро, как вдруг Венечка остановился: — Лешка, — указал он вправо, — смотри, это же она, Верочка! Навстречу им с перекинутой через плечо сумкой быстро шла девушка с длинными, светлыми, почти белыми волосами. — Она, — подтвердила Лешка. Ромка понял, о ком идет речь, и тут же скомандовал: — За ней! На улице было немного народу, и поэтому, чтобы сотрудница племянника не заметила слежку, ребята от нее чуть отстали. Девушка направилась в сторону ресторана. Шла она себе, шла и вдруг нырнула в широченный открытый подъезд большого дома и пропала. Друзья кинулись следом, но подъезд оказался проходным. Но Ромка и после этого ни капельки не огорчился, а даже, можно сказать, возликовал. — А говорите, зря ходили! Лучше прикиньте, что к нашей улике прибавился реальный подозреваемый. Видите, как она следы заметает? Очень может быть, что сама и учинила на своей работе разгром, а потом выдумала, что ей кто-то звонил. Это ж никто не проверял, и свидетелей тому нет. Венька, завтра мы с тобой все выясним, — бодро заявил юный сыщик и с притворным огорчением сказал: — Ничего не поделаешь, придется уйти с литературы. Племянник в это самое время будет встречать Маргариту Павловну, и без него нам будет легче разнюхать, чем там у него в конторе пахнет. Лешка промолчала. У них был свой план действий, у нее — свой. Она уйдет из школы еще раньше Ромки и все выяснит сама. Небось, не глупее их, кое-какой опыт у нее имеется тоже. Все фирмы в этом здании она знает получше Ромки. Глава XI Неудачное расследование На следующий день Лешка на протяжении трех уроков кашляла беспрерывно, а с четвертого — это была химия — ее отпустили. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло: не пришлось даже притворяться больной. Учительница испугалась, что Лешка заразит весь класс, и отправила ее домой. Правда, голова и горло болели невозможно. Но ведь так просто ничего не дается, за все надо платить. Сделав такое философское заключение, Лешка вместо дома прямиком направилась к метро. А план у нее был, в общем-то, похож на Ромкин. Она собиралась расспросить вахтера, не заметил ли он кого подозрительного в день мнимого ограбления турбюро племянника, как-нибудь по-хитрому поговорить с Верочкой и узнать, что она делала возле ресторана, а также заглянуть в магазин для садоводов и огородников. Ромка, собираясь в школу, почему-то не взял с собой металлоискатель, а она на всякий случай положила его в свой рюкзачок. В «Садоводе» столько всяких мешков, пакетов и ящиков — самое место прятать оружие, так что, если она осмотрит этот магазин, хуже не будет. Обогнув Пушкинский музей, Лешка вбежала в знакомое серое здание и подошла к стеклянной будке. В ней сидел очень пожилой седоголовый человек с орденскими планками на пиджаке. В прошлом году она его не видела. Интересно, он или не он дежурил здесь в момент ограбления? Когда они с Венечкой в тот день спускались вниз, она и не взглянула на будку. Но попытаться поговорить со старичком стоит, тем более что лицо у него довольно приветливое. — Я… Мы… Может быть, вы меня помните? Я здесь в пятницу была, с Савицким Александром Федоровичем, и еще со мной мальчик был… Маленький такой, в очках. — Как же, помню, — охотно ответил вахтер. — Сначала вы вошли, потом милиция появилась и вас, очевидно, выставила. Я все должен подмечать, должность у меня такая. — Очень хорошо, — обрадовалась Лешка. — Вас, наверное, милиция потом тоже расспрашивала, не видели ли вы кого. — Расспрашивала, — подтвердил старичок. — И, если не секрет, как вы считаете, кто мог вломиться в турбюро? — Сам гадаю, — покачал головой дежурный. — Посторонних здесь в тот момент не было. Конечно, я не могу с полной уверенностью это утверждать, кто-то мог где-то и затаиться, но вообще-то к тому времени многие разбежались: день-то был короткий. Поэтому тех, кто оставался, наперечет помню. После того, как девушка, блондинка из бюро этого, сама не своя куда-то выскочила, парень из «Садовода-огородника» пришел, чудаковатый такой, забыл его имя, Антон, что ли… А Дмитрий Сергеевич его дожидался, то выходил на улицу, то снова поднимался. В юридической консультации, правда, тоже были люди, но она расположена в другом крыле нашего здания, и выходили они все по боковой лестнице. В общем, в тот день, сознаюсь, меня кто-то провел: не могу припомнить ничего особенного. Жаль, конечно, что документы у всех сюда входящих я проверять не уполномочен. Глаза у старого вахтера были проницательными, и Лешка подумала, что мимо него трудно проскользнуть и остаться незамеченным. — А через черный вход пройти никто не мог? — спросила она. — Он у нас давно забит, — ответил старичок. — Теперь на стоянку во двор все тоже мимо меня ходят. А иначе мне здесь сидеть смысла нет. Так я и милиционерам объяснил. Лешка поняла, что, как все старые люди, вахтер был не прочь поговорить. О чем же еще его спросить? — Меня Олей зовут, — на всякий случай сообщила она. — А Савицкий — наш друг. — Очень приятно. А меня — Степан Васильевич, — улыбнулся старичок. — Значит, ты к Савицкому? Только он, кажется, сегодня еще не приходил. — А он поехал в аэропорт встречать свою тетю. Я его здесь подожду. Лешка взбежала на третий этаж и, прежде чем заходить к Верочке, вошла в магазин, где продавались семена и всякие садовые принадлежности. Светловолосый парень пялился в окно, любуясь высокими белыми облаками в ярко-синем небе. Услышав шаги, он повернул голову. На Лешку глянули светлые, почти прозрачные глаза. Продавец был симпатичным, только каким-то нескладным и слишком сутулым. Прошлый раз, в ту злополучную пятницу, когда они с Венечкой вошли в магазин, он возился с рассадой, и они не смогли его толком разглядеть, а сейчас он показался Лешке очень похожим на какого-то артиста. Но на кого именно, она не смогла вспомнить. А парень внимательно смотрел на нее и молчал. И у Лешки разом выскочили из головы названия всех цветов и овощей. — У вас есть семена… — Она замялась, лихорадочно соображая, что сказать. К счастью, ей пришел на память оптовый рынок, где они с мамой недавно закупали продукты, и палатка со столом, заваленным разноцветными пакетиками. Один из них привлек ее внимание. И Лешка выпалила: — У вас есть семена моркови «Парижский рынок»? Продавец пожал плечами и снова смерил девчонку взглядом. Глаза его ровным счетом ничего не выражали. — Если поискать… Тебе сколько? — Пакетик… Или два, — промямлила Лешка. Парень облегченно вздохнул, поскольку поиски отменялись. — Мы в розницу не торгуем. У нас опт и мелкий опт, не видела, что ли? — указав на вывеску, ответил он и отвернулся от несостоявшейся клиентки. Все же постеснялся выставить ее за дверь. — А жаль, — в спину ему сказала девочка и неожиданно для самой себя вдруг ляпнула: — А камассии у вас, случайно, нет? Парень медленно повернулся и в упор посмотрел на Лешку. Она даже поежилась под его взглядом. — Чего? — с глуповатым выражением лица спросил он. — Ну, клубней или семян камассии. Это цветок такой. В нашей стране он известен в трех видах. Размножается семенами, клубнями и вегетативно. — Лешка была рада, что Ромка заставил ее найти книжку, где был описан этот дурацкий цветок, и теперь тараторила безостановочно: — А цветки у камассии мелкие, до трех сантиметров, но на стебле их бывает аж до ста штук. И вдруг парень сверкнул белозубой улыбкой. — Ну надо же, камассия — слово-то какое! А я и не знал, что есть такие цветы. — Как? — пришла очередь удивляться Лешке. — Вы же в цветочном магазине работаете! — Ну так и что? Я же не ботаник. Что закупим — то и продаем. Дмитрий Сергеевич во всякой зелени хорошо разбирается, а я еще не вник. Парень взглянул на часы, и Лешка поняла, что он собирается уйти. — У вас перерыв, да? Продавец нетерпеливо кивнул. — Ну ладно, я тогда пойду, — вздохнула она. Смирившись с тем, что ее блестящий замысел осмотреть магазин на предмет наличия в нем оружия обречен на провал, Лешка двинулась к двери. Но тут в соседнем кабинете зазвонил телефон. И парень отправился туда. Лешка подкралась к двери подслушать, о чем речь, но разговор касался поставок каких-то семян и клубней, то есть ничего интересного она не узнала. Быстро отпрянув от кабинета, Лешка огляделась. Мешков было много, а в самом углу, у двери, они были навалены чуть ли не до самого верха. И она решила рискнуть. Выложив на соседний ящик кошелек, чтобы он с первого взгляда никому не бросился в глаза, Лешка громко протопала по направлению к выходу, на цыпочках вернулась назад и, быстро юркнув за мешки, взглянула на часы. Согласно табличке на двери, обеденное время уже наступило и даже перевалило за несколько минут. На какой-то миг Лешка даже испугалась. Что будет, если этот парень никуда не уйдет, а останется здесь, к примеру, пить чай? Но продавец оправдал ее ожидания и вышел за дверь, заперев ее на ключ. Тогда Лешка вылезла из своего укрытия и, припомнив Ромкины наставления по поводу того, как надо обращаться с металлоискателем, надела на голову наушники от старого плейера и стала водить медной петлей по многочисленным мешкам, ящикам, горшкам и пакетам с рассадой и клубнями. Она хоть и торопилась, но старалась ничего не пропустить. У одного ящика прибор резко сменил тон, в наушнике раздался громкий резкий писк. Дрожащими руками Лешка приоткрыла ящик. Но в нем оказались всего лишь грабли без черенка. Лешка перешла в другой кабинет. В нем обнаружилось немало металлических предметов, но оружие, к великому ее огорчению, среди них отсутствовало. В сейф было не проникнуть, но вряд ли в нем хранили пистолеты. В сейфах обычно лежат всякие документы и деньги. Лешка сняла наушники, спрятала в рюкзак прибор и вытерла со лба пот. Надо было признать, что вся ее затея с металлоискателем оказалась напрасной. Тогда она снова забралась за мешки и терпеливо стала ждать конца перерыва. Ее дальнейшие действия также были хорошо продуманы. Когда продавец придет с обеда, он непременно повернется к ней спиной, и тогда она схватит свой кошелек и выскочит за дверь. А если он вдруг обернется, то она сделает вид, что вошла тоже только сейчас, прямо следом за ним, и скажет, что забыла здесь свои деньги. И найденный на ящике кошелек явится тому подтверждением. Скорчившись на полу, Лешка посмотрела на часы. До конца получасового перерыва оставалось каких-то пять минут. Она опустила руки и потерла глаза. Сил не было никаких, еще больше, чем утром, болела голова и саднило горло. Хотелось лечь и лежать, а не прятаться, как вор, в чужих магазинах. «Приду домой и померю температуру», — твердо решила она. И вдруг раньше времени открылась дверь, и в магазин вошли двое: Дмитрий Сергеевич и тот темноволосый молодой человек, который подарил Верочке розу в день ограбления турбюро. Они продолжали разговор, начатый в коридоре. — Мама на пенсию вышла, теперь собирается окопаться на даче, — жаловался молодой человек. — Поручила прикупить каких-то семян. Посмотри, пожалуйста, что у тебя есть вот по этому списку. — Сейчас попробую набрать, — ответил Дмитрий Сергеевич и пошел к ящикам. Лешка сидела ни жива ни мертва. Вдруг он приблизится как раз к ее мешкам? Но хозяин магазина прошел дальше, и только она немного успокоилась, как у нее резко засвербило в носу. Лешка стала усиленно тереть переносицу, как учила ее в таких случаях делать мама, и с трудом подавила желание чихнуть. И тут вдруг молодой человек начал кашлять. Сначала у него получилось простое «кхе-кхе», видно, он тоже пытался себя сдержать, но не справился с собой и раскашлялся в полную силу своих легких. И тут уже Лешка не смогла утерпеть и многократно растираживала чужой кашель. Словно эхо донеслось из-за мешков, причем более громкое, чем его причина. Так порой случается в их классе, особенно на уроке математики. Училка обычно требует полной тишины, но стоит кому-нибудь одному кашлянуть, как к нему присоединяется, причем совсем не нарочно, целый класс. Лешка еще глубже вжалась головой в мешки и закрыла глаза, совсем как ее Дик. Он всегда прятался под кухонный стол, оставляя наружу половину туловища. Хозяин магазина, конечно же, сразу заглянул за мешки и увидел девочку. — Ты что здесь делаешь? Как ты здесь оказалась? Лешка заморгала глазами, громко шмыгнула носом. — Я… Я кошелек забыла и решила его здесь поискать, а продавец ваш меня не заметил и ушел, я и не успела выйти. — Не заметил, говоришь? — Вы мне не верите? Я у вас ничего не взяла, честное слово, можете проверить. Лешка протянула ему свой рюкзачок, очень надеясь, что он в него не полезет и не обнаружит в нем металлоискатель. А сама, кинувшись туда-сюда, наклонилась к ящику и с преувеличенной радостью воскликнула: — Ой, а вот и мой кошелек! Нашелся, какое счастье! — А почему ты спряталась? — продолжал допытываться Дмитрий Сергеевич. — Сама не знаю. Испугалась чего-то, — заморгала глазами Лешка. А он вдруг схватил ее за руку. — Постой-постой. Я тебя, кажется, знаю. Не ты ли была с мальчиком в очках у соседей в день ограбления? — И он указал пальцем на стену, за которой находилась фирма племянника. Лешка с готовностью кивнула. — Ну да. Я и сейчас туда пришла, а Александра Федоровича нет на работе, вот и решила его подождать, а к вам зашла купить семян. Но вы, оказывается, их в розницу не продаете. А теперь можно я пойду? — робко спросила она. — Иди, конечно, — ответил Дмитрий Сергеевич. Лешка уже выходила за дверь, как он ее окликнул вновь: — А какие семена тебе нужны? — Камассии, — ответила Лешка и отважно подняла широко распахнутые голубые глаза на обоих мужчин. Дмитрий Сергеевич молча пожал плечами, а темноволосый мужчина вдруг переспросил, заикнувшись при этом: — К-какие? Камассии, говоришь? — Ну да. Мы хотели их посеять на даче у наших знакомых. Молодой человек прокашлялся, снова образовав с Лешкой дуэт, и обратился к Дмитрию Сергеевичу: — А у тебя что, и такие семена есть? — Ты что, Денис, откуда они у меня? При подборе товара мы учитываем покупательский спрос, но никто никогда их у нас не заказывал. Когда Лешка вышла в коридор, то столкнулась с продавцом, которого, как она только что вспомнила, зовут Антоном, и кивнула ему как старому знакомому. На какого же актера он похож, снова подумалось ей. Хотя сейчас по телевизору столько идет фильмов, что трудно вспомнить всех, кто в них снимается. Но почему тот человек, Денис, который подарил Верочке розу, так странно среагировал на слово «камассия»? Случайность ли это? У Лешки разыгралось воображение. Так-так! Верочка исчезает от них в районе ресторана под таким названием, и ее знакомый тоже ведет себя подозрительно. А что, если он вовсе не случайно в тот день приходил в турбюро? Значит, у них уже не одна, а двое подозреваемых. И получается, она пришла сюда сегодня не напрасно. Окрыленная успехом, Лешка направилась к соседней двери колоть Верочку. Но не успела юная сыщица сделать и нескольких Шагов по коридору, как услышала удивленный Венечкин голос: — Лешка? А мы думали, что ты лежишь дома. Как ты здесь оказалась? Ее брат оказался куда проницательнее своего друга. Он ухватил сестру за руку и нахмурился. — Так вот почему я не нашел тебя в школе! А ну признавайся, что задумала? Что это за самодеятельность такая? Чувствуя себя грабителем, застигнутым на месте преступления, Лешка тем не менее с независимым видом задрала нос. — Меня домой с уроков отпустили, можешь у кого хочешь в моем классе спросить. — А мне почему не сказала? — Не хотела, чтобы ты уходил с физики. Спешила сюда до того, как у них начнется перерыв, — понизив голос, Лешка указала на «Садовод-огородник». — Спасибо за заботу. Ну и что ты успела сделать? — Много чего. Выяснила у вахтера, что в тот день здесь оставались только юристы и их клиенты, не считая тех людей, о которых мы уже знаем. А еще убедилась, что в «Садоводе» нет никакого оружия. Я все проверила. И Лешка рассказала, как сидела за мешками у входа, и, хоть ее там и обнаружили, никто ни в чем ее не заподозрил. В это время из магазина вышел молодой человек с пачкой цветных пакетиков в руках. — Рома! — Лешка ткнула пальцем в спину нового подозреваемого. — Этот тип очень удивился, когда я спросила его о камассии. А еще он в тот день, в пятницу, в то самое время, когда и мы, и менты были, тоже в турбюро заходил. Его Денис зовут. Ромка нахмурился. — Ну сколько раз просил рассказывать все по порядку и во всех подробностях, ничего от меня не утаивая. А ты целое звено опустила! — Она не нарочно, — вступился за Лешку Венечка. — Этот человек подарил Верочке цветок и почти сразу ушел. Еще он не меньше нашего удивился, увидев разгром. Подумал, что ремонт. Подергав губами, Ромка сказал: — Значит, его тоже надо прощупать. А в турбюро ты была? — Нет еще. Как раз собиралась туда пойти. — Так-так. Сама, значит, решила все разузнать и во что-нибудь влипнуть, чтобы мне потом за тебя отвечать, да? Заруби себе на носу: не каждому дано быть сыщиком. У тебя нет никаких способностей, и проницательности тоже нет. Лешка редко когда возражала брату, но сейчас не смогла стерпеть такую наглость. — А у тебя они есть, да? Тебе не кажется, Ромочка, что ты у нас чересчур зазнался? Я еще докажу, что могу действовать не хуже тебя. — А это мы еще посмотрим! — Не ссорьтесь, — стеной стал между ними Венечка. — Это делу не поможет. — Было б с кем ссориться, — махнул рукой Ромка. — Осознает еще, только как бы поздно не стало. Пошли. Глава XII Находка в столе И он дернул на себя дверь с красивой табличкой «Туристическое бюро «Фривэй» и смело шагнул в помещение, сразу вспомнив о тревожных событиях прошлой весны, связанных с этой фирмой. За столом с новеньким компьютером сидела девушка с широко расставленными кукольными глазами-плошками и длинными, абсолютно прямыми светлыми, почти белыми волосами. В каком-то старом кино Ромка видел, как одна из героинь гладила свои волосы утюгом. Может, эта делает то же самое? Рассмотрев не только волосы, но и все остальное, Ромка слегка улыбнулся: девушка в общем-то была привлекательной. Но это еще ни о чем не говорило. Он прекрасно знал, какие пороки иной раз скрываются под приятной внешностью. — Здрасьте. — Ромка подошел к ней поближе. — А Александра Федоровича еще нет? — Здравствуй. Нет, еще не появился, — ответила Верочка и, узнав Лешку с Венечкой, кивнула им тоже. — Он за своей тетей в аэропорт поехал. — Мы об этом знаем, но подумали, что он уже вернулся, — объяснил их визит Ромка. — Нам надо с ним срочно увидеться. Можно мы его здесь подождем? — Как хотите. Ну что, надумали брать путевку? Последняя фраза относилась не к подросткам. В дверь вплыла тучная пожилая дама. Она села в кресло напротив Верочки и, хотя никакой жары и в помине не было, взяла со стола туристический буклет и стала им нервно обмахиваться. — Как и договаривались, в Испанию? — забыв о ребятах, защебетала Верочка. Ромка, внимательно оглядев первую комнату, смело направился в кабинет племянника. Лешка последовала за ним, невольно прислушиваясь к Верочкиным словам. — Этот маршрут не подходит? Давайте я вам распечатаю еще один. Девушка полезла в свой стол и вытащила пустую обертку из-под бумаги для принтера. Бросив ее в корзину, она встала и пошла к столу племянника, за которым, как у себя дома, расположился Ромка. Наклонившись, Верочка потянула на себя нижний ящик. Он не поддавался. — Помоги, — попросила она мальчишку. Не вставая с кресла, Ромка подергал ящик, потом вскочил, присел на корточки и взялся двумя руками за переднюю стенку. Но, как он ни старался, ящик выдвинулся лишь на несколько сантиметров. — Ну и ладно, — сказала Верочка. — Его уже давно заклинило, надо столяра вызвать. Даже грабители на прошлой неделе не смогли с ним справиться. — Да ну? — удивился Ромка. — Честное слово. Это было единственное место, оставшееся нетронутым после погрома. Вынь оттуда бумагу, пожалуйста. — Много? — Всю давай, пусть у меня лежит, чтобы не бегать взад-вперед. Через узкую щель Ромка вытащил из ящика увесистую пачку. Она была открыта, бумагой уже пользовались, ее обертка отогнулась и тоже за что-то зацепилась. Он рванул пачку на себя, и вдруг из нее что-то выскочило, со звоном стукнулось об пол и отлетело под стол. Ромка протянул Верочке пачку, а сам нагнулся посмотреть, что же такое могло выпасть из ящика. Девушка дождалась, когда он вылезет из-под стола. — Что там? — Гвозди, — ответил Ромка. — Вернее, дюбели. Они вам нужны? — Мне? Зачем? — Верочка повернулась и быстро направилась к дожидающейся ее толстой тетке. — Тогда я их с собой возьму, — крикнул ей вдогонку Ромка, — они мне пригодятся картины на стены вешать. — Вешай на здоровье. — Верочка вышла из кабинета, а Ромка тщательно, без всякого стеснения обшарил стол племянника, влез во все ящики, заглянул в шкафы, потом выскочил из кабинета и подбежал к Верочке. — Вот, возьмите, вы случайно обронили… — И протянул девушке один из своих ресторанных трофеев — разноцветную коробочку картонных спичек с вычурной надписью «Камассия». — Я? — воскликнула Верочка и, нахмурив бровки, выдвинула верхний ящик своего стола. Лешка не преминула заглянуть в него вместе с девушкой. И увидела, что там лежат точно такие же спички. — Нет, мои на месте, — спокойно ответила Верочка. — А… вам нравится этот ресторан? — как можно равнодушнее спросил Ромка, тоже уставившись в ящик, а тетка недовольно на него взглянула и заерзала на стуле. — Неплохой, дорогой только. Верочка задвинула ящик и полностью переключилась на дожидающуюся ее женщину. Она заложила в принтер несколько листов бумаги и обратилась к своей клиентке: — Покажете маршрут своему мужу, возможно, он ему понравится. В нем мы совместили экскурсии с отдыхом. Смотрите, где вы сможете побывать… Ромка жестом указал друзьям на дверь и объявил: — Пожалуй, мы не будем дожидаться Александра Федоровича, нам домой пора. До свидания. — Всего хорошего, — не поднимая головы, вежливо отозвалась Верочка. — Рома, почему мы так быстро ушли и ни о чем ее не расспросили? — лишь только они вышли в коридор, зашептала Лешка. — Мы даже не узнали, что она делала вчера около ресторана, — продолжал Венечка. — Не мог же я ее об этом так прямо и спросить, — ответил Ромка. — Да она не скрывает, что была в нем, спички сама показала. Дело в том, что я там кое-что нашел, и теперь нам над этим следует поразмыслить. Они скатились по лестнице и выскочили из парадного. Лешка даже не успела попрощаться со старичком-вахтером и лишь кивнула ему на бегу. На улице Ромка достал находку из кармана. Это были не гвозди и не дюбели, которыми можно было прибить к стене картину. На его ладони лежали… патроны. — Как ты думаешь, Венька, от какого они пистолета? — От «ПМ», «Макарова» то есть, — не раздумывая, определил Венечка. — Короткие, девятимиллиметровые. А в той обойме их было всего пять, помнишь, мент, Алексей, посчитал? Эти два, значит, оттуда же? — Так что же, племянник нам все врал? Он и взаправду торгует оружием? — ахнула Лешка. Но Ромка изо всех сил замотал головой. — Давайте договоримся раз и навсегда: племянник вне подозрений. Примем это за аксиому, то есть за утверждение, которое не требует доказательств. Иначе, если мы перестанем ему доверять и начнем за ним следить, то потеряем драгоценное время и упустим настоящего преступника. Может быть, тот как раз на это и рассчитывает. Услышав про аксиому, Лешка с удовлетворением отметила, что ее брат действительно учил математику, когда они с Венечкой дрожали от страха на даче племянника. — И вообще, эти патроны как раз и подтверждают непричастность племянника к торговле оружием, — продолжал Ромка. — Он ведь у нас не дурак, сами знаете. Тогда зачем ему в своем собственном столе держать патроны, да еще после того, как его заподозрили в этом менты? Конечно, их ему кто-то туда подложил. Но кто? И, самое главное, для чего? — А давай ему прямо сейчас на сотовый позвоним и сразу все выясним? — предложила Лешка. — Ты что? Разве по телефону такие вещи обсуждают? Да еще при Маргарите Павловне? Они же, наверное, сейчас или в машине из аэропорта едут, или уже в ее квартиру поднялись. Позвоним попозже, из дома, и поговорим в спокойной обстановке. Глава XIII На верном пути Явившись домой, Лешка быстро разделась и свалилась на диван. Слабым, совсем охрипшим голосом девочка просипела: — Погуляй с Диком, пожалуйста. Ромка без возражений нацепил на пса поводок с ошейником. Он терпеть не мог гулять с собакой, и сестра об этом отлично знала. И если уж обращалась к нему с такой просьбой, значит, ей совсем плохо. А Лешка решила перестать скрывать свою болезнь и от мамы тоже. Ведь если она не сможет завтра совсем подняться с постели, то какой от нее будет прок? Не всем, наверное, помогает мороженое при болезнях горла. В тумбочке рядом с диваном она нашла градусник и померила температуру. За одну только минуту столбик ртути добежал до тридцати восьми градусов. Теперь одним горячим чаем не обойтись. Придется, видимо, вызывать врача. Ромка гулял с ее Диком ровно три минуты, но зато, когда вернулся, кинулся на кухню, подогрел обед, а затем взял поднос, поставил на него тарелки, принес Лешке и, скрывая тревогу, грубовато буркнул: — Тебе надо поесть. — Спасибо, но я не хочу, — замотала головой девочка. — Надо. Знаешь же, что я один без тебя не справлюсь. Ромка хмыкнул, делая вид, что пошутил, но в каждой шутке есть доля правды, и Лешка, сразу забыв все обиды, благодарно ему улыбнулась и кое-как поковырялась в тарелках. Но обедом брат не ограничился. Он налил в кружку теплой воды, капнул в нее какой-то раствор и приказал: — Иди, пополощи горло. Хуже от этого точно не будет, а вдруг поможет? Меня этому Олег Пономарев научил. Тронутая такой заботой, Лешка послушно пошла в ванную. А когда вернулась, Ромка уже сидел у телефона. Девочка сразу поняла, что разговаривает он с племянником. — Маргарита Павловна с Жан-Жаком приехали? — спрашивал Ромка. — Нормально долетели? Вы их сразу на дачу повезете? Лешка дотянулась до второй трубки и улеглась с ней на свой диван. — Они пару дней в Москве поживут и только потом в Медовку поедут, — отвечал племянник. — Можете позвонить им сами. — А… пистолет в ментовку вы сдали? — помявшись, задал очередной вопрос Ромка. — Да, словно гора с плеч свалилась. Теперь на даче поменяю все замки. Очень надеюсь, что, когда там будут жить тетя с Жан-Жаком, ничего подобного не произойдет, и никто их не потревожит. — А мы сегодня у вас на работе были. Просто так, шли мимо и зашли. И еще помогли Верочке достать из вашего ящика пачку бумаги. Его что-то заклинило, — забросил удочку Ромка. Лешка насторожилась. Вдруг племянник что-нибудь скажет о патронах? Но Александр Федорович просто согласился с ее братом. — Я знаю, с этим ящиком у меня что-то не так. — А ваша Верочка что, фирменные спички коллекционирует? Я их у нее в столе видел, — задал еще один вполне невинный вопрос Ромка. — Коллекционирует? Вряд ли. Она, наверное, из ресторана какую-нибудь коробочку как сувенир прихватила, — ответил племянник. — А вы были в «Камассии»? Лешка подумала, что Александр Федорович сейчас спросит, что это за камассия такая, но племянник не стал раздумывать: — Как-то раз, не то зимой, не то осенью. — И хороший ресторан? — Обычный, — ответил Александр Федорович и, правильно рассудив, что Ромка не стал бы тратить дорогое телефонное время на пустую болтовню, тут же задал встречный вопрос: — А почему это тебя так интересует? — Ну, вы помните, что мы на вашей даче нашли спички из этого ресторана? Может быть, вы их там сами все-таки обронили? — Вполне может быть, но только осенью. После я на даче не был, — не колеблясь, ответил племянник. — Ну что ж, до свидания. Ромка отключил телефон, а Лешка приподняла голову от подушки. — А почему ты прямо не спросил его о патронах? — А зачем? Если он не знает, откуда у него на даче взялся пистолет, то откуда ему знать о патронах в ящике, который не выдвигается? — А Верочку ты все еще подозреваешь, да? Ромка вздохнул: — Не знаю я, кого подозревать. Она ведет себя естественно, но это может быть всего лишь игрой. Еще Денис этот, который не мог скрыть эмоций при слове «камассия»… Чем он, кстати, занимается? — Ой, а я и не знаю, — спохватилась Лешка. — Ну вот, а говоришь, что без меня обойдешься. Я бы этого ни за что не упустил. — Я сейчас исправлюсь, — сказала Лешка и потянулась к телефону. Племянник Лешку не сразу узнал из-за ее хрипоты, даже сказал: «Богатой будешь». А она без обиняков спросила: — Скажите, пожалуйста, где и кем работает Денис, ну, темный такой, высокий, он еще вашей Верочке розу в тот мерзкий день подарил. — Денис? Он директор магазина «Комфорт». А магазин его в нашем же здании, только вход отдельный. — Знаю, мы видели его вывеску. А в прошлом году его там не было, — припомнила Лешка. — Да, он только осенью появился. И Денис, между прочим, неплохой парень, — неизвестно к чему добавил племянник. — Мы заметили. И она вовремя закашлялась, иначе Александр Федорович непременно бы стал допытываться, почему они интересуются этими людьми, а так он только посоветовал ей не выходить на улицу, лежать в постели и интенсивно лечиться. — И почему мы не обратили внимания на этот магазин? — сокрушенно покачал головой Ромка. — И в юридическую консультацию не зашли. Но уж завтра, я думаю, мы будем знать гораздо больше. Надеюсь, ты не забыла, какой завтра день? — Помню, семнадцатое. — Вот-вот. И это значит, что в девятнадцать часов ноль-ноль минут мы с Венькой должны быть у ресторана. Валерия Михайловна пришла домой с работы, когда Лешкина температура доросла уже до тридцати девяти градусов. Мама дала Лешка жаропонижающие таблетки, заставила полоскать горло какой-то гадостью, причем гораздо худшей, чем та, что давал Ромка, и сказала, что самолечением заниматься нельзя и без врача им не обойтись, потому что если это ангина, то нужны антибиотики. Так оно и оказалось. На другой день Ромка ушел в школу один, Лешка осталась лежать в постели, а Валерия Михайловна отпросилась с работы, чтобы дожидаться врача. — Ангина, — мигом констатировала молодая женщина в белом халате, мельком заглянув в разинутый Лешкин рот. Картина была настолько яркой, что ей даже не понадобилась ложечка. Как и предполагала Валерия Михайловна, докторша назначила антибиотики, теплое обильное питье, полоскание и велела никуда не выходить из дома. После ухода врача мама сходила в аптеку за лекарствами и сразу отправилась на работу, предупредив Лешку, что придет поздно, чему Ромка был несказанно рад. Прибежав из школы, он тут же стал собираться. Загрузил свою большую сумку самыми разными и необходимыми в его нелегком сыщицком деле вещами: и фотоаппаратом, и молотым табаком, не забыл о цейссовском бинокле и металлоискателе. Такое создавалось впечатление, что собирается он в дальний и долгий поход, а не на часовое дежурство у ресторана. Наблюдая с дивана за его сборами, Лешка подумала, что у Венечки, с которым Ромка договорился встретиться в метро, наверняка сумка будет еще больше. Ромка ушел часов в пять, чтобы, как он сказал, вовремя занять исходные позиции. — Успеха вам, — пожелала Лешка. По правде сказать, она им не завидовала: ведь в постели она лежала не потому, что ей так велели врач и мама, а потому, что не было сил вставать. Даже очередное письмо Артему в Англию вышло совсем коротким: Лешка написала своему другу всего несколько слов, коротко рассказав о последних событиях, а долго сидеть у компьютера не смогла. Потом включила телевизор и открыла детектив про Ниро Вульфа и Арчи Гудвина, но из-за высокой температуры болели глаза, и невозможно было смотреть ни на экран, ни в книжку. Зато ее не покидало беспокойство за мальчишек, но оно, к счастью, оказалось недолгим. Ромка вернулся домой за пять минут до прихода родителей, насупленный и жутко расстроенный. — Никого не встретили, да? — догадалась Лешка. Он молча кивнул. — Но ты не переживай. Ромка зашвырнул сумку в угол. — А я и не переживаю. У нас ведь есть второй шанс. Должно быть, чья-то с кем-то встреча состоится не семнадцатого числа в девятнадцать часов, а девятнадцатого, в семнадцать. У Лешки насчет этого были большие сомнения если какая встреча там и состоится, то как они вообще узнают этих людей, по каким приметам? «Ходить к ресторану — дохлый номер», — считала она. Но ей не хотелось расстраивать брата еще больше, у него и без того был убитый вид. — Вполне. Даже, скорее всего, это так и есть, — сказала она в утешение. Ромка сразу воспрянул духом. — Ну вот и отличненько. Подождем пару дней, а ты пока лечись. И Лешка лечилась. Чтобы побыстрее подняться с постели, она исправно полоскала горло, пила по часам таблетки, прекрасно сознавая, что если будет валяться на своем диване и ничего не делать, то Ромка вконец запустит свою учебу. Кроме того, она кое-что предприняла и не выходя из дома. На другой день, оставшись одна, Лешка позволила Алексею. Как ни странно, милиционер был рад ее звонку. В отличие от племянника, он почти сразу ее узнал. Впрочем, он ведь никогда не слышал ее нормального голоса, всегда только хриплый. — Ты уже перестал злиться на нас с Венечкой из-за нашей банановой ловушки? — спросила Лешка. Молодой лейтенант был сама любезность. — Надеюсь, вы меня тоже простили. Представляю, какого вы страху натерпелись в ту ночь из-за моей глупости. Век себе этого не прощу. — Мы уже об этом забыли, — успокоила его Лешка. — А Александр Федорович сдал свой, вернее, неизвестно чей, пистолет. Надеюсь, вы его ни в чем таком больше не подозреваете? — Будущее покажет, — туманно сказал Алексей, и Лешке такой ответ не понравился. Она-то и впрямь надеялась, что все их недоразумения остались в прошлом. Выходит, сообщить ему о найденных в столе племянника патронах означало бы только навлечь на голову их друга новые неприятности. — Ты что, только для этого и позвонила? — спросил Алексей, и Лешка испугалась, как бы он не подумал, что ее настропалил на звонок сам племянник. — Нет, что ты! Я мороженого в «Камассии» наелась и еще больше заболела. Лежу, в школу не хожу, делать нечего, вспомнился твой телефон, он у тебя простой. Извини, пожалуйста, что отрываю от работы. — И что, интересно, вас понесло в тот ресторан? — не удержался от вопроса Алексей. «Значит, ему тоже известно о существовании этого заведения, раз он встрепенулся от одного его названия», — подумала Лешка и небрежно ответила: — Да так, шли мимо и зашли. Я слышала, что мороженым горло лечат, но мне оно почему-то не помогло. А еще мы на работу к Александру Федоровичу заходили, там много других офисов и магазинов, так почему же вы, кроме него, больше никого не подозреваете? — С чего ты взяла? — ответил Алексей и тут же быстро добавил: — Сейчас везде столько всяких фирм развелось. А ведь он проговорился, отметила Лешка. Как же легко она сумела его подловить! И пока Алексей сам этого не понял, быстро перевела разговор на другую тему: — А как там твой дедушка поживает? Наша Маргарита Павловна уже приехала, скоро будет продукты в его киоске покупать. — Надеюсь, нормально. Я с тех пор его не видел. Лешка поняла, что разговор пора заканчивать. — Ну ладно, извини за беспокойство, я знаю, что тебе время дорого. — Ничего, звони, — ответил Алексей. Лешке захотелось потереть руки, как поступал Ромка, когда ему удавалось сделать или вызнать что-то особенное. Сейчас она тоже была чрезвычайно довольна собой. Она узнала все, что хотела. Во-первых, Алексею тоже знаком этот ресторан, значит, Ромка не напрасно следит за «Камассией». Во-вторых, менты тоже интересуются серым домом возле «Кропоткинской» и подозревают не только племянника. Из всего этого следует, что они с Ромкой и Венечкой на верном пути. А Ромка прибежал с уроков и первым делом, даже без всяких напоминаний, отправился выводить Дика на улицу. И как только он ушел, зазвонил телефон. — Рома пришел из школы? — спросила мама. — Да. Он с Диком гуляет. А что? — Это правда? Лешка даже обиделась. — Зачем мне врать? — Пожалуйста, не говори только, что вы нас с отцом никогда не обманываете! — воскликнула чем-то раздраженная Валерия Михайловна. — Я скоро перезвоню, чтобы убедиться в этом самой. И когда Ромка привел Дика и, быстро поев, стал собираться в серый дом, чтобы заглянуть в магазин «Комфорт», а также в юридическую консультацию, вновь раздался звонок. И это опять была Валерия Михайловна. Теперь трубку снял Ромка. — Ты дома? Надеюсь, готовишься к контрольной? — Как ты догадалась? — невесело отозвался он и, поговорив с мамой, задвинул свою сумку в угол и недовольно проворчал: — Надо же ей было встретить на улице мать Наташки Тихоновой! Лешка приподняла с подушки голову. — И что она от нее узнала? — А то, что в пятницу у нас последняя в этом году и, можно сказать, все решающая контрольная по мерзкой алгебре. По ней будут в табель оценку выставлять. — Тогда сиди и занимайся. Тем более что пока племяннику ничего не грозит, я это точно знаю. — И Лешка передала брату свой недавний разговор с Алексеем. Вот и пришлось Ромке, вместо того чтобы искать преступников, просидеть весь вечер дома и решать задачки. Одна надежда, что завтра — ведь это будет уже девятнадцатое число — Валерия Михайловна ослабит бдительность, и он умудрится-таки к пяти часам съездить к ресторану. Но мама и на следующее утро ничего не забыла и за завтраком предупредила Ромку: — Чтобы после школы снова был дома! Я и сама буду звонить, и отца подключу. И Олег Викторович, как назло, ей поддакнул: — Смотри, а не то я выполню свою угрозу! Угроза была старая: отключение их от Интернета. Правда, Олег Викторович грозился это сделать вот уже на протяжении двух месяцев, и до сих пор все оставалось на своих местах. Но брат с сестрой все же опасались, что он, хотя бы из принципа, возьмет да и впрямь осуществит свое зловредное намерение. Глава XIV Исчезновение племянника Вот почему, прибежав в четверг из школы, Ромка заметался по комнате, как тигр в клетке. В этот день его преследовали одни неудачи. На перемене он позвонил Венечке, чтобы тот сходил к ресторану один, но у Венечки, как назло, всю ночь болел зуб, и как раз на пять часов мама записала его к стоматологу и сама отпросилась с работы, чтобы его туда сопроводить. А у Славки, их друга и соседа, после уроков была намечена какая-то очередная конференция по истории, и смыться с нее он не мог, так как сам выступал на ней с докладом. Ромка подошел к компьютеру и с досадой саданул по нему кулаком. — Может быть, черт с ним, с Интернетом, раз такое дело?! — Еще чего! — воскликнула Лешка и, вскочив со своего ложа, стала быстро одеваться. Ромка схватил ее за руку и потащил к дивану назад. — Даже и не вздумай вставать! Ты больная! Но Лешка была непреклонна. — У меня уже нет температуры, я же антибиотики пью. На улице тепло, ветра нет, и прогулка на свежем воздухе мне ничуть не повредит. — Не надо, пожалуйста, — снова попросил Ромка, но его голос стал менее решительным. Лешка прекрасно знала, что он не будет долго сопротивляться. — Я только туда и обратно. Чтобы душа не болела, что мы чего-то не доделали. Сам прекрасно знаешь, что ничего и никого я там не увижу. Хоть Алексей что-то про тот ресторан и знает, но это еще не говорит о том, что, стоя на улице, я что-то в нем высмотрю. Короче, еду туда для очистки совести и чтобы ты не страдал. — Оно, конечно, так, ежели что, но и обратно же… — произнес Ромка мудреную фразу и перевел: — Мне кажется, в нашем деле нельзя упускать ни единого шанса, тем более что у нас это одна из главных зацепок. Вдруг тебе повезет, и ты наконец увидишь того, кто подстраивает племяннику всякие пакости. Только, Лешк, я боюсь. — Чего ты боишься? — За тебя. Что ты еще больше заболеешь. И еще боюсь, что влипнешь в какую-нибудь опасную историю. Сколько уж раз так было. Нет, не могу я тебя отпустить! Лешка уселась на тумбочку с обувью. — Тебя не поймешь. То талдычишь, что это наш единственный шанс, то трясешься непонятно из-за чего. Да я туда и не зайду даже! Постою у входа, и то не вблизи, а поодаль, чтобы только душу твою успокоить. Тем более что я уже давно ко всему привыкла. Уж какой страшной казалась та ночь на даче, и ничего, пережили же, как я, так и Венечка. — Лешк, — наблюдая, как сестра надевает кроссовки, произнес Ромка трагическим голосом, — а вдруг туда явится кто-нибудь из тех, кто знает, что мы с племянником — друзья? — Ну и что? — не отрываясь от своего занятия, пожала плечами девочка. Ромка сел рядом и заглянул ей в глаза. — Ну, мало ли что. Не надо, чтобы тебя там видели. А давай мы тебя загримируем, а? Лешка выпрямилась. — И что ты предлагаешь? Учти, мамино старое пальто я надевать не стану и ничего пихать за щеки — тоже. Один раз побыла огородным пугалом — и хватит с меня! Подобное переодевание понадобилось в марте, когда брат с сестрой выслеживали наркодилеров. Но в то время на улицах было холодно и грязно, и никто не обращал внимания на шапку-кастрюльку на Лешкиной голове и несуразную одежду с чужого плеча. Тем не менее Лешка отставила в сторону кроссовки и встала, расправив плечи и гордо вскинув голову. — Я ведь не куда-нибудь иду, а к ресторану! Она заглянула в тумбочку, на которой перед тем сидела. На глаза попались мамины туфли на высоченных каблуках. Валерия Михайловна не раз говорила, что сама не знает, зачем их купила. Ходули, да и все, не только на работу, в гости в них не пойдешь. Лешка померила туфли, и они оказались ей впору. Понятное дело, что для такой клевой обуви и прикид следовало подобрать соответствующий. Немного подумав, Лешка повязала на голову цветной шелковый «цыганский» платок, полностью убрав под «чалму» свои рыжеватые волосы. Порывшись в мамином платяном шкафу, извлекла из него черный плащ из тонкой кожи. Он был ей великоват, но Лешка подвернула рукава и затянула потуже пояс. Дик обнюхал плащ и зарычал. — Ух ты, класс! Да тебя родная собака узнать не сможет, — восхитился Ромка. — И это еще не все! Черным карандашом Лешка подвела брови, густо накрасила ресницы, сверху наложила синие тени, светлым тональным кремом замазала веснушки и ярко-красной помадой покрыла губы. — Похожа я на роковую женщину? — спросила она и посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее глянула высокая, очень бледная незнакомка. Поскольку волос видно не было, ее можно было принять за брюнетку. Синие глаза гармонировали с тенями, только краски были чересчур кричащими. — Очень даже ничего, могла бы в конкурсе красоты участвовать, — обойдя сестру кругом, с восторгом признал Ромка и, привстав на цыпочки, заглянул ей в глаза. — А вдруг тебя, такую красивую, кто-нибудь украдет? Давай я тебя хотя бы до метро провожу, а? — Ни в коем случае, — замотала головой Лешка и, подумав, все же поменяла красную помаду на губах на светло-розовую и немного смягчила цвет бровей. Ромкиному восхищению не стало предела. — Да ты теперь вообще неотразима! Дай-ка я тебя сфотографирую. — Достав из своей сумки фотоаппарат, он пару раз щелкнул сестру. А Лешка забрала у него «мыльницу» и положила в мамину кожаную сумку. — Пригодится. — А бинокль не забыла? — засуетился еще больше брат. — Может быть, тебе еще и черные очки надеть? — Хорош же у меня будет видок: у ресторана — в черных очках и с биноклем! Так вся наша конспирация накроется. — Ну, хоть табачок прихвати. Не помешает, вдруг в глаза кому швырнешь. Только старайся по ветру. — Табак давай, — согласилась Лешка, — а больше ничего не надо. А ты учи свою алгебру. Видишь, к чему приводят твои двойки! — Каюсь! — вздохнул Ромка. — Жаль, что у нас мобильника нет. Возьми с собой телефонную карту. Помнишь, там на углу телефон-автомат есть? И поклянись мне, что ничего не предпримешь, не посоветовавшись со мной, кого бы ты там ни увидела. Когда Лешка ушла, Ромка разложил на столе учебники и тетрадки, но не смог решить ни одной задачи, даже по типу тех, что они недавно разбирали в классе. Он неотрывно смотрел на часы, мысленно рисуя себе Лешкин путь. Вот она выходит из вагона метро, вот поднимается по эскалатору, вот по узкой улочке идет вверх… Не заблудится ли? Не вздумает ли ради конспирации лопать в ресторане мороженое? Надо было ей сказать, что если туда зайдет, то чтобы заказывала кофе или чай. И напитки теплые, и опять-таки экономия. Через час после Лешкиного ухода позвонила мама и поинтересовалась, чем они занимаются. — Я решаю задачи, а Лешка спит, — отрапортовал Ромка. — Очень хорошо. Я сегодня немного задержусь на работе. Вскоре еще позвоню. Валерия Михайловна явно была довольна тем, что без особого труда сумела сделать сына послушным. А Ромка облегченно вздохнул. Раз мама придет позже, то у Лешки в запасе еще уйма времени для того, чтобы умыться, переодеться и улечься в постель. Олег Викторович тоже редко когда возвращался домой раньше семи часов вечера. Только вот Лешка все не шла и не шла. Уже и Венечка ему позвонил, потом Славка, вернувшийся со своей конференции, а от сестры — ни слуху ни духу. А на часах уже полвосьмого. Странно, что она не звонит, он же дал ей с собой телефонную карту. Ну почему им до сих пор не купили сотовый? И у Олега Пономарева, и у Наташки Тихоновой, даже у Лешкиной подруги Светки давным-давно есть мобильники! — Одни мы, как в каменном веке, — пробурчал Ромка и насторожился. В дверях послышался шорох. Дик завилял хвостом и не тронулся с места. Тогда и Ромка остался сидеть в кресле, потому что так пес реагировал только на приход Валерии Михайловны. С большим пакетом прозрачного продолговатого винограда мама прошла на кухню, потом вышла обратно и тут только заметила, что диван больной дочери пуст. — А где Лешка? Ромка придал лицу сверхспокойный вид. — Она? Она… за хлебом пошла. Только что. А я думал, что вы с ней в подъезде столкнулись. — Да как же ты мог ее отпустить?! От возмущения на щеках Валерии Михайловны появились красные пятна. Она снова прошла на кухню и заглянула в хлебницу. — Здесь еще есть кусочек. Но если тебе этого мало, мог мне позвонить, я бы по дороге купила. Или сам сходил бы в магазин, в конце-то концов! Зачем же гонять больную сестру? — Но ты же сама не велела мне никуда выходить! — с праведным негодованием воскликнул Ромка. — Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! Ты сознательно утрируешь то, что я тебе говорю, — разозлилась Валерия Михайловна. — А в чем она пошла? Я вижу, ее куртка висит на месте. — Он надела теплый свитер. Если хочешь, пойду ее встречу и приведу домой. Я приблизительно знаю, в какой она пошла магазин. А если там очередь, то постою в ней сам. Сейчас, только помою руки. Ромка забегал по квартире, убедившись, что мама за ним не следит, схватил свою большую сумку, вывалил все ее содержимое под компьютерный стол, прикрыл сверху газеткой, чтобы ничего не было заметно, потом помчался в коридор, положил в сумку теплый коричневый свитер и кроссовки сестры. Затем в ванной комнате намочил полотенце, сунул его в пакет и тоже спрятал в сумку. Выскочив из дома, Ромка в первой попавшейся палатке купил хлеб и со всех ног помчался к метро. Пока он так колготился и все мысли его были заняты сборами и тем, как бы чего не заподозрила мама, тревога за сестру чуть-чуть затушевалась, но теперь, когда он остановился у выхода из метро и ему ничего не осталось делать, кроме как дожидаться Лешку, сердце забилось, как паровой молот. Он стоял и неотрывно смотрел на двери. Был час пик, и по мере прибытия поездов поток выходящих со станции людей то иссякал, то вновь увеличивался. «И зачем я отпустил ее одну, да еще такую красивую», — думал Ромка. Сейчас ему было плевать на Интернет и все компьютеры мира, лишь бы с Лешкой ничего не случилось. Но почему ее нет? Куда она могла подеваться? Воображение рисовало картины одна страшнее другой. Если ее и впрямь похитили, то он никогда себе этого не простит! И когда наконец у выхода из метро мелькнуло бледное лицо его сестры, он почувствовал себя счастливым, как никогда. На высоченных каблуках Лешка была похожа на манекенщицу, и Ромка не сразу узнал ее в новом обличье. Но уже через секунду, как всегда, забыл о своих тревогах и накинулся на Лешку с упреками: — Ну почему ты так долго? Могла бы и позвонить, между прочим! Мы же договорились, что ты только туда — и сразу обратно. Тут он заметил, что она с трудом ковыляет. — Что случилось? — О-ох, — завздыхала Лешка, — туфли-то мне малы оказались. И трут вдобавок. Ромка почувствовал разочарование. — И ты только поэтому так долго ходила? — Вовсе не поэтому. Лешка устало привалилась к углу первого попавшегося киоска, но Ромка подметил, что у сестры лихорадочно блестят глаза и ее бьет дрожь. Ромка взял Лешку за локоть и завел за киоск. Там была навалена большая куча мусора, но зато это место не просматривалось с дороги. — Переодевайся, — сказал он и достал из сумки кроссовки со свитером. Потом положил в сумку мамины вещи, а Лешке протянул мокрое полотенце. — На, вытирайся по-быстрому и говори, что случилось и где была. Ты случайно снова не заболела? Мама, между прочим, давно пришла, скажешь ей, что за хлебом ходила. Лешка взяла полотенце и замерла, словно никак не могла сообразить, что ей с ним надо делать. — Да что с тобой? — Ромка потряс ее за плечо. — Рома, — вымолвила она чуть слышно. — Я его видела! Это… Это… Брат затряс ее еще сильнее. — Кто? Говори быстро! — Рома, это… это племянник! — Кто? — не поверил Ромка. — Племянник. Он очень быстро шел, но я его узнала. По куртке. — Ты шевелись быстрее и говори поподробней. Что он там делал? — Я не знаю. Он туда вошел и что-то сказал садовнику. Чужой какой-то, странный. Был бы у меня бинокль, я бы его получше разглядела. А сфотографировать его я и не пыталась — так быстро он ушел. — Говорил же, возьми бинокль, а ты — не надо да не надо! Но в таком случае, может, ты обозналась? Лешка помотала головой. — Помнишь, мы как-то отметили, что у него одна бровь выше другой? Так вот, эту его бровь я отлично видела. А еще он где-то насморк подхватил. Шел и сморкался. Лешка оглядела со всех сторон полотенце, вытерла им глаза и губы и приблизила к Ромке свое лицо. — Все? — Сойдет, с первого взгляда незаметно, а когда придешь — умоешься. — Он взял сестру за руку, чтобы она прибавила шагу, и с нетерпением воскликнул: — Ну, а потом он куда делся? — Не знаю. Я вокруг ресторана ходила, его искала, а потом смотрю — он в свою «девятку» садится. Раз-раз — и уехал. И если я поначалу сомневалась, он это или не он, то потом все сомнения кончились. «Девятка» точно его была! Венька еще в субботу к нему на заднее стекло внизу кусочек жвачки прилепил, и она до сих пор не отлипла. — И во сколько это было? — Недавно. Часов в семь. — В семь? А мы думали, что он там появится в пять. Опять несостыковка. А почему ты его столько времени ждала? — Я не ждала, а совсем даже наоборот: я туда опоздала. Ты уж меня прости, что так вышло. И до метро не дошла, как споткнулась, и каблук отскочил. А вон, видишь, мастерская по ремонту обуви? — Лешка указала рукой на вывеску. — Я туда допрыгала и спросила, смогут ли они срочно прибить каблук. И мне ответили, что сделают это в один момент. Взяли туфлю и ушли. А момент их длился больше часа. Не уходить же в одной туфле? Ну, а когда они мне вторую вернули, я все-таки поехала к ресторану, хоть уже и время прошло. Не могла же я совсем туда не ходить. А там — он. — Это я уже слышал и ничего не могу понять! Тем временем они поднялись на свой этаж и ввалились в дом. — Там была очередь, как я и думал, — объявил Ромка, вручая маме хлеб. — А ну, марш в постель, — прикрикнула на Лешку Валерия Михайловна и погрозила сыну пальцем: — А ты больше не смей ее никуда посылать. — Это случайно вышло, — сделал виноватое лицо Ромка. Лешка незаметно спрятала мамины туфли обратно в тумбочку, повесила на место плащ, умылась, разделась и улеглась на свой диван. Ромка уселся рядом. — Так где ты его «девятку» увидела? — С другой стороны ресторана. Я его обежала кругом, смотрю, а она уже отъезжает. — Так там запасной выход! Значит, в «Камассии» этой и впрямь что-то нечисто. — Я так тоже поняла. — Лешка приподнялась, оперлась на локоть и сжала Ромкину руку. — Давай позвоним Алексею, а? Про ресторан скажем и про садовника, а про племянника не будем. — Об этой «Камассии» он и без нас знает. А как и что ты ему скажешь, не подставив племянника? — дернулся Ромка. — А что же тогда делать? — Слушай, а чего ты так распереживалась? Мы сейчас сами племяннику позвоним да и спросим, что он там, в этом ресторане, делал. Может быть, в туалет заходил, а садовник — его знакомый. А тебя не узнал, сама знаешь, почему. Была б ты в своей одежде и без грима, он бы и к тебе подошел. Вскочив с дивана, Ромка сбегал за телефонной трубкой. — На, звони ты. Лешка набрала номер сотового телефона Александра Федоровича, прослушала несколько длинных гудков, а потом аппарат отключился. Она позвонила еще несколько раз. — Он не слышит звонка, значит, от телефона находится далеко. Если бы был чем-нибудь занят, то отключил бы его. Попробую позвонить к нему домой и на работу. Но ни дома, ни на работе племянника не было. — Что же это такое? — удивился Ромка. — Остается еще Маргарита Павловна. Может быть, он к ней поехал? Дай-ка мне трубку. Выяснилось, что к Маргарите Павловне племянник тоже не заезжал. Но Ромкиному звонку она обрадовалась и сообщила, что завтра они с Жан-Жаком окончательно переезжают на дачу, а в субботу ждут их у себя в гостях. — С Венькой? — уточнил Ромка. — Ну, конечно же, — ответила Маргарита Павловна. — Жан-Жак часто вспоминал о своем новом друге. Думаю, они вновь найдут о чем поговорить. Так вы приедете к нам на пироги? — Конечно, обязательно, спасибо за приглашение. Ромка вскочил с дивана и, заскакав от радости, закричал во весь голос: — Мам! Пап! Нас Маргарита Павловна к себе на дачу пригласила. В субботу! Сами подумайте, как неудобно отказываться. И потом, это будет уже после контрольной по алгебре. — Ну что ж, — смягчилась Валерия Михайловна. — Если у Лешки не будет температуры, а ты осчастливишь нас хорошими оценками, то мы не станем возражать. — Лешка выздоровеет, вот увидишь. А недопитые лекарства, таблетки там всякие она с собой возьмет, я сам следить буду, чтобы она их по часам глотала. И еще я прямо сейчас снова буду решать задачи и даже заодно выучу физику. А ты, Лешка, — приказал он сестре, — каждый час будешь горло полоскать и чай с малиновым вареньем пить, пока из тебя вся болезнь не выйдет, поняла! Валерия Михайловна наконец улыбнулась и ушла в свою комнату, а Ромка снова плюхнулся к сестре на диван. — Ох, классно-то как! Мы там все оглядим, может быть, еще какой тайничок отыщем, а? С Петром Ивановичем встретимся, расспросим, чем внук занимается, глядишь, чего и выпытаем. Лешк, — дернул он сестру за руку, — интересно, что они нам из Франции привезли, а? — Ты, Ромка, корыстный, — поморщилась Лешка. — А ты ну прям совсем не думаешь о подарках, да? И тебя не колышет, какие они? Да сроду не поверю, — обиделся Ромка. — Думаю, конечно, — сказала Лешка. — Но они для меня не главное. — И для меня не главное, я Маргариту Павловну с Жан-Жаком и без подарков люблю. Но все равно интересно, что они нам в этот раз приготовили. Ромка заулыбался, вспомнив, как прошлой зимой Маргарита Павловна понавезла им кучу всяких замечательных вещей. Бейсболку ее он сейчас и носит. А Лешка со свитером не расстается. И компьютерные игры ребята в школе до сих пор из рук рвут. Но Лешка вдруг закашлялась, и улыбка на Ромкином лице медленно погасла. Его мысли вернулись к сегодняшнему вояжу сестры к ресторану. — Ох, а что же нам с племянником-то делать? Неужели он и впрямь во что-то влип? Или его кто-нибудь шантажирует, и он не может ни нам, ни ментам в этом признаться, так как боится, что пострадает кто-нибудь из его родных? Так часто бывает. Но хочет он того или не хочет, мы обязаны его спасти! И весь оставшийся вечер, пока не пришла пора ложиться спать, брат с сестрой по очереди набирали все известные им номера телефонов Александра Федоровича, но все было тщетно. Все аппараты словно сговорились молчать. Глава XV Отсутствие доказательств Утром Ромка убежал в школу, а Лешка проснулась и тут же вспомнила о пропавшем племяннике. На этот раз Александр Федорович сразу откликнулся по сотовому. — Где вы были? Что с вами случилось, почему не подходили к телефонам? Мы с Ромкой звоним вам со вчерашнего вечера! — Ничего со мной не случилось, — ответил племянник. — Я спал. — Как спали? — удивилась Лешка. — Где? Ответ Александра Федоровича был неожиданным. — На работе. — На работе? — недоверчиво переспросила Лешка. — Но мы и на работу вам звонили, и не один раз. Где вы спали? У себя в кабинете, что ли? — Ну да. Все ушли, я остался немного поработать в спокойной обстановке и сам того не заметил, как уснул. Наверное, недосып и нервотрепка сыграли свою роль. В последние дни я и спал-то всего ничего. Проснулся утром, домой съездил, душ принял — и назад. Хорошо, что жена в командировке, она бы с ума сошла. Тетя тоже очень волновалась. — А во сколько вы заснули? — спросила Лешка и замерла в ожидании ответа. — А вот этого не помню. Часов в семь, должно быть. — А… а перед этим вы куда-нибудь ездили? Если это секрет, то можете не отвечать. — Какие еще секреты! Никуда я вечером не ездил. — И вообще из своего здания не выходили? — Выходил, вообще-то, но днем. Надо было сыну кое-что купить. А почему ты меня об этом так дотошно расспрашиваешь? Набравшись духу, Лешка задала самый главный вопрос. — А в «Камассии» вы что вчера делали? — Где? — переспросил племянник. — Ну, в ресторане, вы сами говорили, что ходили туда не то зимой, не то осенью. Я вас там сама видела, а вы очень торопились и прошли мимо меня, не узнали, должно быть. — Да не был я вчера ни в каком ресторане, ты обозналась! — воскликнул Александр Федорович. Ну как ему было не верить?! С другой стороны, она его сама видела. С носовым платком в руке. — А насморк у вас прошел? — Не совсем, — как ни в чем не бывало ответил племянник. — А что, я в нос говорю, да? Это уже остаточные явления. Кстати, тетя мне сказала, что пригласила вас к себе на дачу. Если хотите, я завтра утром за вами заеду. — Конечно, хотим! Мы будем вас ждать. Лешка положила трубку и стала дожидаться Ромку из школы. А когда он примчался, почти дословно изложила ему свой разговор с племянником. — В общем, в семь часов вечера он был на работе, спал и ничего не слышал. И я чувствовала, что он не врет. — Спал, говоришь? Что-то не нравится мне этот сон, — медленно проговорил Ромка. — Хотя… Помнишь, как однажды я спал во время салюта? — И не один раз. Тебя пушками не разбудишь. Если бы ты в ту жуткую ночь был с нами на даче и рано лег спать, то никого бы и не заметил. — Раньше вас бы еще заметил, еще до того, как спать ложиться! Не такой лох, как вы! Но сон племянника мне все равно кажется странным. Очень может быть, что кто-то его чем-то опоил, а потом воспользовался его тачкой. Иначе все происходящее не объяснить. Лешка оперлась на локоть и согласно закивала: — Я тоже теперь так думаю. Все-таки я была без бинокля и далеко стояла, а он беспрерывно сморкался, и лицо его я как следует не разглядела. Кстати, спросила, прошел ли у него насморк. — И что? — Удивился, откуда я об этом знаю, и сказал, что почти прошел. — Значит, тот человек тоже знал, что племянник простужен, только и всего, и это оказалось ему на руку. Осталось только выяснить, кто это мог быть. Грей скорее обед, мне надо спешить. Ромка снова без всяких уговоров прогулялся с Диком, а когда вернулся, Лешка поставила на стол тарелки. Одной есть не хотелось, она ждала брата, чтобы пообедать с ним вместе. Но не успела она поднести ко рту и пару ложек, как Ромка проглотил и первое, и второе, запил чаем, а затем выскочил из-за стола со словами: «Не забудь сказать маме, что я уже почти отличник», — позвенел в кармане найденными в столе у племянника патронами, выгреб из-под стола свое имущество, запихнул его назад в сумку, позвонил Венечке, договорился встретиться с ним, как обычно, на станции метро «Проспект Мира» и помчался к двери. — Если на вахте будет сидеть седой старичок, то его Степан Васильевич зовут, и он поговорить любит, — крикнула ему вслед Лешка и настроилась на долгое ожидание. Но ей даже не пришлось звонить на Венечкин сотовый, так как Ромка вернулся раньше, чем она предполагала. Даже Валерии Михайловны еще не было дома. — Ну, что вы выяснили? — соскочив с дивана, выбежала она навстречу брату. Ромка поставил в угол сумку. — Очень много. Или мало. С какого боку посмотреть. — Так не тяни, рассказывай! Ромкин рассказ был длинным и основательным. Лешка отлично представила себе, как они с Венечкой вошли в серое пятиэтажное здание, как подошли к вахтеру… …С самого начала мальчишкам повезло, так как у входа сидел Лешкин знакомый, словоохотливый старичок Степан Васильевич. Ромка вежливо с ним поздоровался и сообщил, что они друзья Александра Федоровича Савицкого из туристического бюро и идут к нему по очень важному делу. Он собирался разговорить вахтера, чтобы кое-что у него выпытать, но тот сам приветливо им улыбнулся. — Я вас запомнил. А девочку что же с собой не прихватили, Оленьку? — Она болеет, у нее ангина, — ответил Ромка, а Венечка уточнил: — Александр Федорович у себя? — Его нет. — Как нет? — опешил Ромка. — Отъехал. — А вы не ошибаетесь? — В отношении кого другого мог бы и ошибиться, — ответил Степан Васильевич. — Среди дня здесь много народу ходит, за всеми не уследить. Вот к вечеру, когда посетители расходятся, тогда все свои на виду. Некоторые из здесь работающих мне свои ключи сдают, — он указал на доску с гвоздиками и цифрами под ними, указывающими на номера кабинетов. — Ну, а вчера вечером вы его видели? — Ромкин вопрос прозвучал совсем обыденно и к месту. — Вчера видел, — подтвердил старичок. — Интересно, во сколько он отсюда вышел? А то мы ему звонили, звонили… — Около семи часов. Почти все уже разошлись, и тут он появился. Смурной какой-то, на себя не похожий. Спешил куда-то, не улыбнулся даже. Из-за болезни, должно быть. — Из-за какой болезни? — А простудился, видать. Сморкался все время, платок от лица не отрывал. Потом в свою машину сел и уехал. — В «девятку»? — В серую, поцарапанную. Я из окна видел, как она из ворот выезжала. Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Ромка подытожил сказанное вахтером: — Теперь абсолютно ясно, что это был не племянник, а кто-то другой. Наш Александр Федорович вежливый, а этот, вишь, нос воротил в прямом смысле этого слова. А уж прикид такой, как у племянника, при большом желании подобрать не так-то и сложно. — В таком случае этот человек должен быть такого же примерно роста и телосложения, как и племянник, — глубокомысленно изрек Венечка. — Ежу понятно. Вот теперь и будем искать похожего. Начнем с юристов. Лешка говорила, что в день ограбления они тоже были здесь. Друзья поднялись на второй этаж и нашли дверь с надписью «Юридическая консультация». Ромка дернул ее на себя и заглянул внутрь. Какого роста был сидевший за столом человек, сказать было трудно, но комплекция у него была довольно внушительной. Если разрезать вдоль, то можно получить двух племянников, хотя Александр Федорович вовсе не худенький. Этот жирный, значит, отпадал. А за соседним столом сидела тощая женщина в очках, которую следовало удвоить, чтобы получился человек толщиной с племянника. — Мальчик, здесь очередь, — услышал Ромка и тут только заметил, что стулья рядом с кабинетом заняты людьми. — А других юристов в этой консультации нет? — спросил он. — Только эти, — ответила женщина у двери. — Спасибо. Исключив юристов из числа подозреваемых, юные сыщики отправились в «Садовод-огородник». Светловолосый продавец возился с рассадой. Руки у него были в земле по самые локти, а лицо — грязным. На парне был огромный клеенчатый фартук, и потому он показался ребятам смешным и каким-то затюканным. Из-за сутулости, должно быть. Он на них и не взглянул. Тогда Ромка стал разглядывать Дмитрия Сергеевича. К сожалению, даже сзади хозяина магазина нельзя было спутать с племянником — он был значительно ниже ростом и полнее. А когда повернулся к мальчишкам лицом, то оказался и старше Александра Федоровича лет на десять. — Вам чего, ребята? — спросил он. — А… — Ромка оглядел садовый инвентарь, мешки, ящики с броскими этикетками, пакеты с рассадой, которыми было завалено помещение, и четко произнес: — У вас есть одонтоглоссум криспум? — Что? — сморщил лоб хозяин «Садовода». Даже Венечка с удивлением воззрился на друга. — Это самый нестандартный сорт орхидей, — небрежно пояснил Ромка. — Надо же! Мне такое и не выговорить, — ответил Дмитрий Сергеевич. — Да будет тебе известно, что орхидеи — комнатные цветы и в наших садах не растут, а у нас здесь почти все семена садовые. — А вот и растут, — невозмутимо ответил Ромка. — Чем, по-вашему, является ночная фиалка? Она произрастает повсеместно как в садах, так и в лесах и тоже, между прочим, является орхидеей. А всего в природе насчитывается более тридцати тысяч видов орхидей. А у вас, значит, нет ни одного? — Что поделать, ни единого, — в тон ему ответил Дмитрий Сергеевич. — Извини уж. — Нет, это вы нас извините. Ромка закрыл дверь и довольно усмехнулся: — Как я его уел, а? — А сам-то ты откуда все это знаешь? — удивился Венечка. — А мы с Лешкой искали сведения о камассии, ну, заодно я и о других цветах почитал и кое-что запомнил. А орхидеи — это самые красивые цветы на свете, я их в самом деле очень люблю. А хмырь этот мне не подавился, скользкий очень, и кого-то напоминает. Жаль только, что не племянника. И Ромка направился к лестнице. — А теперь пошли в «Комфорт». В магазине этом они еще не были, и Дениса вашего я ни разу не видел. — А вот он, мне кажется, нам подойдет, — сказал Венечка. — Я его еще в прошлую пятницу хорошо рассмотрел. И ростом как племянник, и комплекции такой же. Скоро Ромка и сам в этом убедился. Они вошли в сверкающий хромированной сталью, стеклом, пластиком магазин, где холодильники и микроволновки, утюги и пылесосы олицетворяли мечту каждой хозяйки, осторожно прошли по полу в крупную черно-белую клетку и наткнулись на высокого молодого человека. Венечка подмигнул Ромке: «Он». Однако директор магазина куда-то спешил и ребят не заметил. Зато у них была полная возможность рассмотреть его и спереди, и сбоку, и сзади. — Внешность подходящая, — отметил Ромка и дернул друга за руку: — Пошли за ним. Однако уже через минуту юный сыщик понял, что проследить за директором они никак не смогут: тот направлялся во двор к стоянке автомобилей. — Эх, жаль, что он уехал, и я не смог его прощупать, — вздохнул Ромка. — Могли бы ему патрончик под нос подсунуть или спички ресторанные и посмотреть, что из этого выйдет. Жаль, — повторил он, и они снова отправились на третий этаж, в офис племянника. — Здрасьте, а Александр Федорович у себя? — влетев в турбюро, спросил Ромка. — Его нет, — ответила Верочка. Девушка подошла к тумбочке, достала из нее непочатую пачку чая «Бухта Коломбо», острым сверкающим ноготком неторопливо вскрыла на ней целлофан, положила в кружку пакетик, залила кипятком из электрочайника «Тефаль» и высыпала на блюдечко печенье из красивой пачки. Потом она уселась за журнальный столик перед телевизором, взяла одно печеньице изящными пальчиками и поднесла к блестящим губам. Столик украшала огромная пунцовая роза в высокой вазе. — Пока нет клиентов, решила устроить себе маленький перерыв, — улыбнулась она. — А когда придет Александр Федорович? — проследив за ее манипуляциями, спросил Ромка. — Сегодня его уже не будет. — Тут, я вижу, чаепитие, — раздался грубоватый женский голос, и Ромка с Венечкой, приглядевшись, узнали в высокой женщине Тоню, соседку племянника по даче, с которой Ромка бегал в сарай за граблями. — Садись, — не совсем охотно пригласила Верочка. — С удовольствием. — Женщина села и, узнав ребят, улыбнулась им. — Вы что, здесь работаете? — не церемонясь, спросил Ромка. — Мы с Александром Федоровичем везде соседи, — рассмеялась она. — Ну, мы пойдем. До свидания. — И Ромка захлопнул за собой дверь. — А что ж ты с Верочкой не поговорил? — удивился Венечка. — А о чем с ней разговаривать? Я хотел кое-что проверить, но ты же видел, как она новую пачку чая открывала? Значит, если что и было отравлено, то все это уже выброшено, а все чашки вымыты. А тут еще эта пришла… Последнюю фразу юный сыщик слово в слово повторил внимательно слушавшей и ясно представлявшей себе все происходящее сестре. И угрюмо добавил: — Сидит себе, чай пьет, розу нюхает и с тетками всякими беседует как ни в чем не бывало. — А розу эту ей, конечно же, Денис принес, — дополнила сестра. Ромка кивнул. — Ясное дело, что они в сговоре и все это на пару подстроили. Не зря мы ее у ресторана засекли. А коли он в бюро к племяннику как к себе домой ходит, запросто мог подложить в его стол патроны. И разгром учинить, а потом прийти и полюбоваться тем, что получилось. Тут с ними все сходится, потому что только этот Денис из всех, кого мы видели, по комплекции на племянника похож. И чернявый такой же. Со спины их легко спутать. — Так давай прямо сейчас позвоним Алексею и все ему расскажем. Воодушевившись, Лешка схватила телефон и стала нажимать на кнопки. Но Ромка отнял у нее трубку и замотал головой. — Снова туда же. Совсем сбрендила? Нельзя этого делать. — Почему нельзя? — Потому что нам не хватает самой малости. — Какой? — Доказательств, вот какой. Одинаковый рост и цвет волос еще не улики. И пока мы их не добудем, племянник все равно останется под подозрением. Глава XVI Сгоревший тостер На следующее утро Лешка предъявила маме термометр, столбик ртути на котором четко замер на отметке тридцать шесть и шесть. В это же время, часов в девять, у них появился Венечка: он приехал к ним дожидаться племянника, чтобы не заставлять Александра Федоровича, заезжая за ним на проспект Мира, делать лишний крюк. Племянник появился возле их дома в одиннадцать часов. Он снова был на своей видавшей виды «девятке». Ребята вылетели из подъезда. — Опять ваш «Мерседес» забарахлил? — спросил Ромка, забираясь в машину. — Вчера отвез его в автосервис. Какая-то у меня полоса сплошных неудач, неприятностей и странных событий, — вздохнул Александр Федорович. А тем временем Лешка внимательно изучала лицо и особенно брови племянника. Они у него были изогнутыми и одна, левая, чуть выше другой. Раньше она не обращала на это внимания, а когда встретила племянника у ресторана, то есть не его, а кого-то еще (или все-таки его?), ну, в общем, у того, кого она встретила, ей как раз и бросилась в глаза эта особая примета. Мысли у нее смешались, а Александр Федорович еще выше поднял свою особенную бровь и спросил: — Что-то не так? Лешка покраснела. — Просто я хотела спросить, как вы себя чувствуете? У вас совсем прошел насморк? — О да. Жена заставила выпить какое-то лекарство — и как рукой сняло. Ты, я вижу, тоже выздоровела. Лешка кивнула и украдкой взглянула на Ромку. Собирается ли он рассказывать племяннику о том, что им удалось узнать и увидеть за последние дни? Но ее брат упорно молчал, и они с Венечкой тоже не посмели открыть рты. Ромка понял, о чем она думает, и, когда заурчал мотор, шепнул: — Сейчас момент неподходящий. А когда они выехали со двора, то Лешкины мысли потекли совсем в другом направлении, куда более приятном. Она думала о том, что скоро увидит свою любимую Маргариту Павловну, по которой очень соскучилась за те несколько месяцев, что они не виделись. Та тревожная ночь в подвале прошлым летом теперь вспоминалась как увлекательное приключение. А перстень-талисман, подаренный ей Маргаритой Павловной, всегда выручал Лешку в трудную минуту. Он придавал ей силы и уверенность в себе, то есть те качества, которые помогали справляться с любыми испытаниями. Сегодня Лешка захватила перстень с собой и теперь расслабленно смотрела на дорогу, твердо зная, что на этот раз ничто и никто не помешает им добраться до места. Однако, когда до Медовки остался какой-то километр, племянник вдруг воскликнул: — Похоже, бензин на нуле. Ну что ты будешь делать! Совсем склеротиком стал, забыл по дороге заправиться. Лешка давно заметила, как подмигивает индикатор на приборной доске, но не придала этому значения. А Александр Федорович остановил машину, полез в багажник, потряс пустой канистрой и тяжко вздохнул. — И заначки никакой нет! Придется побираться. Он поставил канистру на обочину дороги и встал рядом с ней в ожидании, когда какой-нибудь проезжающий мимо автомобилист сжалится над ним и отольет в его канистру немного горючей жидкости. С десяток машин промчались мимо, однако один «Опель» вдруг резко затормозил, а его водитель, выглянув в окно, указал вперед рукой и крикнул: — Что, друг, застрял? Неужто метров двести не дотянешь? Вон там заправка. — Где? — не понял племянник. — Да вон же, за поворотом. Видишь, куда синяя машина свернула? — Откуда ж она там взялась? Первый раз о ней слышу. — Третий месяц уже как действует. Место бойкое, — ответил водитель «Опеля» и свернул в сторону, так как они стояли почти что на развилке дорог. Одна вела к Медовке, другая — прямо. Племянник в изумлении покачал головой. — Чудеса какие-то, да и только. — А здесь вообще многое изменилось за зиму и весну, — сказала Лешка. — Я это заметил. До автозаправочной станции и впрямь добрались в считанные минуты. Машин было мало. Без всякой очереди племянник подъехал к бензоколонке, сходил к кассе, вернулся, сел обратно в машину и, довольный всем происходящим, высунулся в окно и приветливо кивнул заправщику. — Спасибо, теперь всегда буду у вас заправляться. Жаль, раньше не знал, что прямо под носом открылась такая благодать. — Как это — не знали? — удивился заправщик. — Да вы со мной лично уже, наверное, десятый раз дело имеете. — Я? — поразился племянник, и его левая бровь снова поползла вверх. — А то кто же? У меня память хорошая, я номера машин легко запоминаю. А ваша «девятка» хоть и неприметная, зато вот эта царапина сразу в глаза бросается. — И он указал на «молнию» с правого борта. Ничего, не ответив, племянник тронул машину с места. От заправки он сразу свернул налево, и теперь они выруливали к дому с мансардой с противоположной стороны, а не с московского шоссе. — Так и к нашим воротам, оказывается, удобнее подъезжать. А я почему-то этой дорогой никогда не пользуюсь, — сам себе сказал Александр Федорович. — Но вы же в прошлую субботу подъезжали именно с этой стороны! Я вас видел, — не удержался Венечка и угасшим голосом добавил: — Правда, вы тогда сказали, что это были не вы. — Да что за чертовщина! — в сердцах воскликнул племянник. — Ну как вас всех убедить, что я — не я, и «девятка» не моя? И, что характерно, я это уже не первый раз слышу и давно понял, что что-то здесь не так. Должно быть, у меня и в самом деле двойник появился. Но для чего? Раньше думал, что такое только в кино и книжках бывает. Лешка пихнула Ромку в бок. Сейчас момент был самым что ни на есть подходящим, чтобы рассказать племяннику об их подозрениях, о Денисе и Верочке. И Ромка уже дотронулся до его плеча, чтобы попросить остановить машину, как буквально через секунду перед ними вырос дом с мансардой, а на его пороге стояли улыбающиеся Жан-Жак с Маргаритой Павловной. Ворота были открыты, и они без промедления въехали во двор. Иван Петрович приветливо махал им длинными рукавами старого пальто. Шея Ромкиного чучела была обмотана желто-зеленым шарфом, голову-мяч прикрывала красная кепка, отчего верный страж, как светофор, отовсюду бросался в глаза. Наверное, Жан-Жаку Иван Петрович пришелся по душе, и француз принарядил его к приезду гостей. А Маргарита Павловна уже бежала им навстречу. Лешка, забыв обо всем, схватила купленные по дороге розы и бросилась к своей старшей подруге. Они обнялись, потом Маргарита Павловна прижала к себе Ромку, а Венечку не успела: тот сразу очутился в крепких объятиях Жан-Жака. Маргарита Павловна заметно похудела и помолодела и вообще приобрела особый парижский шарм. Лешка тут же вспомнила, что в молодости ее подруга была похожа на известную актрису, которая играла в кино француженку Монику, так что ей было на кого равняться. Но не похожей на себя Маргарита Павловна была только внешне, а внутри осталась все такой же простой и приветливой. Дача тоже преобразилась. Запах нафталина исчез совсем, на окнах висели новые занавески, телевизора-тайника в углу не было, крысиная щель тщательно заделана. Из кухни вкусно пахло обещанными пирогами. Словом, теперь это был совсем другой дом, уютный и обжитой, а не тот, где они с Венечкой неделю назад полночи тряслись от ужаса. Прежде чем усесться за стол, друзья рассмотрели привезенные им подарки. Ромка был в восторге от акваланга с ластами: хоть сейчас занимайся подводным плаванием, Венечка получил электронный органайзер, Лешка — кучу нарядов для предстоящего лета. Не удержавшись, она тут же примерила пару тоников и джинсовую курточку, сбегав для этого в мансарду. Пиратского сундука на месте не оказалось, а вместо него стоял небольшой диванчик, возле него — журнальный столик, на который Маргарита Павловна поставила большую вазу с подаренными ей розами. Спустившись вниз, Лешка выяснила, что сундук перекочевал в сарай, все его содержимое — в мусорные баки, и лишь старое креп-жоржетовое платье в качестве музейного экспоната переселилось в шкаф. Потом друзья наелись всяких вкусных вещей, которые наготовила для них Маргарита Павловна, и дружно принялись рассказывать о своих недавних приключениях. В первую очередь Ромка поведал о том, как им удалось отыскать похищенную из художественной галереи картину одной известной художницы и спасти другое ее произведение. Маргарита Павловна с Жан-Жаком слушали его с большим интересом, племянник же, дождавшись конца рассказа и не задав никаких вопросов, как он это делал раньше, посмотрел на часы и поднялся из-за стола. — Мне пора. Жена из командировки должна вернуться, сына нужно забрать у бабушки. Я за вами завтра к вечеру заеду. — Не стоит, — сказала Маргарита Павловна. — Мне завтра в Москву нужно, все вместе и поедем на электричке. А ты отдыхай. — Ну что ж, как хотите. Племянник пошел к своей старой «девятке», а Маргарита Павловна с Жан-Жаком вышли во двор и стояли там до тех пор, пока он не уехал. Друзья тоже помахали ему вслед, а потом объявили Маргарите Павловне, что хотят погулять по поселку. — Рома, ну как же так, почему мы с ним так и не поговорили? — схватила брата за руку Лешка. — Ведь можно же было отвести его в сторонку или еще что-нибудь придумать, не мне тебя учить. — Можно было, но я передумал. Ясно ведь, что он ничего не скажет, поскольку сам ничего не понимает. У нас самих куда больше сведений. Но если сказать ему, что мы подозреваем людей, с которыми он работает, то он, естественно, возразит, что этого не может быть и что у нас нет доказательств. А у нас их и в самом деле нет. Вот раскусим их, тогда и будем с ним разговаривать. — Я вот думаю: может, у него память начисто отшибло? — предположила Лешка. — Так тоже бывает. Да вот хотя бы мальчик Миша из Америки, который целый год не помнил, как попал в автокатастрофу. — Кусками отшибло, что ли? — поморщился Ромка. — Одно помнит, а другое — нет? — А что, если у него раздвоение личности? — трагическим шепотом вдруг произнес Венечка. — Знаете, как это бывает? Внутри одного человека живет другой, и они друг о друге даже и не подозревают. Об этом тоже куча книг и фильмов есть, и не сосчитать, сколько. Например, у Стивенсона, который «Остров сокровищ» написал, есть еще и «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». И эти доктор с мистером на самом деле были одним и тем же человеком. — А у Сиднея Шелдона одна девушка не раздваивается, а вообще расстраивается. Две из них совершают жуткие убийства, а третья не может понять, что происходит. Ее потом оправдывают, так что и племяннику, в случае чего, ничего не грозит, — тут же поддержала тему начитанная Лешка. — Чепуха, — махнул рукой Ромка. — Если племянник раздвоился, то зачем одному из них подставлять другого, то есть самому себе патроны и пистолеты подкладывать? Нет, тут действует не половина племянника, а совсем другой человек, который считает себя умным и хитрым. Но пусть не надеется, что это сойдет ему с рук. Мы его все равно перехитрим. Между тем друзья добрели до знакомого белого киоска, за окошком которого, зорко глядя по сторонам, восседал бывший ментовский майор Петр Иванович. — Здрасьте, здрасьте, — закивал он в ответ на их приветствия. — Погостить приехали? — Ага, к Маргарите Павловне. — Видел ее. Приятная женщина. — Она у нас тетка клевая, — согласился Ромка и, в свою очередь, поинтересовался: — А Алексей к вам в гости случайно не заезжал? — Он нас с бабкой редко радует. У него всегда много работы, — ответил Петр Иванович. — И удалось что-либо раскопать в том деле, ну, о торговцах оружием? — спросил Венечка. Петр Иванович неопределенно пожал плечами и быстро глянул в другое окошко, выходящее на дачу с мансардой, откуда с мешком для мусора вышел Жан-Жак. — Вы что, все еще продолжаете следить за этой дачей? — подозрительно прищурился Ромка. — Вовсе нет, — ответил бывший милиционер, — просто мне отсюда все видно. — Значит, вы поняли, что племянник, то есть Александр Федорович, ни в чем не виноват? — Будущее покажет, — туманно ответил старик. И Лешка вспомнила, что недавно по телефону ей то же самое сказал его внук. Сговорились они, что ли? — Какое такое будущее? — возмутился Ромка. — Да будет вам известно, что в этом деле замешаны совсем другие люди. Петр Иванович даже привстал со своего места. — Какие люди? Что вы о них знаете? Надеюсь, вы понимаете, что это не детское дело? — Все мы понимаем и ничего ни о ком не знаем. Мы пойдем, до свидания. Ромка отвел Лешку с Венечкой от киоска и со злорадством прошептал: — Назло им сами все раскроем. Позавидуют нам еще. Друзья пошли в обратную сторону и вскоре набрели на дачу Артема. Она по-прежнему была пустой и казалась совсем чужой. — Уж скорее бы Темка возвращался, — озвучил брат Лешкины мысли. — Будем у него жить и каждый день навещать Маргариту Павловну с Жан-Жаком. Лешка кивнула и улыбнулась. Скорее бы лето! — Нагулялись? — радушно встретила их Маргарита Павловна. — А теперь будем пить чай. И извлекла из духовки огромный, пышущий жаром, со всех боков подрумяненный пирог. Сказать, что Ромка обожал такие пироги, значит ничего не сказать. Он готов был есть их без остановки, что и делал весь вечер. И вообще всем было весело и интересно — с Жан-Жаком не соскучишься. Ночью друзья спали как убитые, и ничто не нарушило их покой. Лешке снилось что-то мимолетное, и хотя, проснувшись, она не смогла вспомнить ни одного своего сна, на душе было легко и светло. Умывшись, она первым делом отправилась на кухню и увидела Маргариту Павловну с новеньким блестящим тостером в руках. — Вот включила, а он перегорел, — пожаловалась она. — А Жан-Жак без тостов жить не может, и я к ним давно привыкла. Такая красивая вещь, и ведь совсем новый! Мой был таким же, но поцарапанный сбоку. Здесь тоже есть царапина, но она чуть-чуть другая, ту я хорошо помню, каждый день на нее смотрела, сидя за этим столом. Наверное, мой тостер Шурик заменил. Интересно, этот можно исправить? — Вряд ли, — качнула головой Лешка. — Проще новый купить. Я это по собственному опыту знаю. У нас дома уже три тостера сгорело, ни один из них не починился. — Может быть, на этот еще гарантия есть? Интересно, когда его Шурик приобрел? — Осенью, должно быть. Давайте я возьму его с собой и, если он покупал его в магазине рядом со своей работой, попробую заменить. Или отдам Александру Федоровичу, мы в понедельник так и так к нему пойдем. — Отдай, если тебе нетрудно, — сказала Маргарита Павловна. — Здесь, в поселке, тостер не купить. А у меня в Москве времени не будет по магазинам ходить. А если не замените, пусть Шурик новый купит. — Хорошо. И Лешка тут же спрятала тостер в свою сумку, порадовавшись удобному предлогу, под которым она теперь появится в магазине «Комфорт». А за завтраком вся компания прекрасно обошлась без тостера — доедали вчерашние пироги. А потом не успели оглянуться, как подошло время обедать, а там и уезжать. Жан-Жак проводил их до станции. Пока все ждали электричку, Лешка прошлась по заасфальтированной площадке, и ноги сами, непонятно как, подвели ее к стенду «Их разыскивает милиция». Она подняла голову, ожидая, что сейчас наткнется глазами на злое лицо убийцы и грабителя, но стекло на стенде оказалось разбитым, а портрет бандита сорван. Послышался шум приближающегося поезда, и Лешка поспешила к друзьям. А о сгоревшем тостере она вспомнила только утром, когда полезла в свою сумку. Глава XVII Добыча ключей В понедельник Лешка на законном основании осталась дома, так как врач, к которому они с мамой должны были идти за справкой для школы, принимал во второй половине дня. Утром Валерия Михайловна уехала на работу, договорившись встретиться с Лешкой в поликлинике в час дня. Ромка же перед уходом в школу заявил, что они с Венькой ее ждать не станут, так как он прекрасно осведомлен, какие в поликлинике очереди и на сколько часов там можно застрять. — Возвращайся оттуда домой, мы тебе позвоним. Может быть, ты нам еще и пригодишься, — бросил он, убегая. Лешка так толком и не поняла, что задумал ее брат. Скорее всего он намеревается обыскать магазин Дениса, подумала она и, когда дом опустел, позвонила племяннику. — Здравствуйте, Александр Федорович. Скажите, пожалуйста, когда вы покупали тостер для дачи? Племянник, конечно, удивился ее вопросу и тем не менее, ни о чем не расспрашивая, коротко ответил, что никаких тостеров он вообще никогда не покупал, так как это всегда делали или его тетка, или жена. — А в таком случае, откуда у вас на даче взялся новый тостер? — Должно быть, тетя из Франции привезла, — спокойно ответил племянник. — Она не привозила. Может быть, вам его подарили? — Не помню такого. Да что случилось-то? Лешка пустилась в пространные объяснения, что на даче перегорел тостер, но не тот, что был раньше, а новый, и что Маргарита Павловна теперь не знает, что с ним делать… Александр Федорович ее перебил: — Стоит ли дергаться из-за таких пустяков? Но если это для нее так важно, я сам его куплю, так и быть, нарушу традицию. Попрощавшись, Лешка медленно опустила трубку. Значит, племянник к этому тостеру не имеет никакого отношения. В том, что он говорит правду, она не сомневалась. И вовсе не потому, что так повелел Ромка. Между ней и Александром Федоровичем сложились такие доверительные отношения, что она сразу почувствовала бы в его голосе фальшь. Значит, тостер принес на дачу какой-то неизвестный человек, чтобы заменить им старый. Может быть, для того, чтобы никто не догадался о его визитах в дом. Или же не мог обходиться без тостера, как, например, Жан-Жак. А в общем-то, неважно, зачем он это сделал, но узнать, кто этот человек — значит ухватиться за ниточку, которая, возможно, и поможет разгадать, зачем племяннику подкладывают пистолеты с патронами и откуда у него взялся двойник. Рассудив так, Лешка решила действовать. Ромка сказал, что ему нужны доказательства? Так она их добудет. Причем сегодня же — больше тянуть нельзя. Она собралась в мгновение ока и, прихватив с собой тостер и один патрон, еще вчера вечером позаимствованный из Ромкиного кармана, поспешила к метро. До серого пятиэтажного здания Лешка добралась очень быстро и прямым ходом направилась в магазин «Комфорт». — Как найти вашего директора? — обратилась она к сидящей за столом девушке в элегантной форменной одежде, с аккуратной прической и тщательно наложенным макияжем. Ее можно было бы назвать красивой, но Лешке не понравилось надменное лицо девушки. Из таблички на столе девочка уяснила, что перед ней старший консультант-продавец Людмила Репина. — Денис Владимирович подойдет минут через двадцать, — холодно ответила Людмила Репина. Все немногие посетители магазина были на виду. Лешка прошлась по клетчатому полу и, чувствуя на себе взгляды старшего консультанта и еще одной девушки, должно быть, рангом пониже, решила провести эти двадцать минут в офисе племянника. Выскочив из магазина и вежливо поздоровавшись с вахтером — а им снова оказался Степан Васильевич, — Лешка вбежала на третий этаж. Но племянника на месте не оказалось. — Он в автосервисе, — сообщила Верочка. Девушка сидела за журнальным столиком и на сей раз пила кофе. На столике перед ней стояла та самая роза, о которой Лешке говорил Ромка. Лепестки ее слегка пожухли. Лешка не смогла удержаться и, наклонившись, понюхала увядающую красавицу. От цветка исходил слабый пьянящий аромат. — С пятницы стоит, да? Верочка вздернула аккуратный носик. — Представь, что с четверга, и все еще держится. С четверга? Значит, в тот самый день, вернее, вечер, когда племянника сморил непонятный сон, сюда снова заходил Денис. Ах, какой отличный предлог — дарить цветы своей сообщнице! А заодно подкладывать отраву ее начальнику. Лешка не знала, о чем еще спросить Верочку, чтобы ее не насторожить, а сидеть молча было неудобно. Пришлось уйти. Пока ее цель — магазин, а дальше будет видно. Послонявшись по коридору и даже не заглянув в «Садовод-огородник» — сколько можно мозолить там глаза, — Лешка заметила, что дверь в агентстве недвижимости «Антонина» приоткрыта. За столом сидела соседка племянника по даче. Поскольку Ромка сказал, что Тоня работает в этом здании, то Лешка ничуть не удивилась, увидев ее здесь, но с любопытством окинула небольшой кабинет, отметив компьютер, сейф и в углу — телевизор «Рубин», точно такой же, в каком у племянника на даче вместо кинескопа оказался пистолет Макарова. Какое странное совпадение! Но двадцать минут прошли, пора было идти в магазин. Старший консультант-продавец в дальнем углу зала расхваливала кому-то огромный холодильник, то открывая, то закрывая его дверцы. Лешка, дожидаясь, когда девушка закончит демонстрировать чудо техники, прошлась по магазину и случайно оказалась у двери с надписью «Директор». Как тут было не воспользоваться тем, что в данный момент до нее никому нет дела? Дернув дверь на себя, девочка вошла внутрь. В кабинете никого не было, и она попятилась назад, успев бросить взгляд на директорский стол. На нем стоял настольный календарь с перекидными страничками, а между ними торчала маленькая фиолетовая коробочка. То были фирменные спички ресторана «Камассия». Незаметно прикрыв за собой дверь, Лешка направилась к старшему консультанту-продавцу. — Не знаете, долго еще ждать директора? — робко спросила она. — Денис Владимирович звонил, предупредил, что задержится, — проронила девушка. — Спасибо, я зайду попозже, — огорчилась Лешка и снова отправилась бродить по залу. Сколько же здесь всякого добра! В таких агрегатах запросто можно прятать любое оружие. Вот в этом холодильнике, например, что только не поместится! Лешка дернула на себя дверцу, заглянула в морозилку. Но ни пистолетов, ни автоматов в ней не оказалось. Понятное дело — так просто ничего не найдешь. И с металлоискателем здесь делать нечего — почти все предметы металлические. Придется мыслить логически. Раздумывая над тем, как ей изобличить преступника, Лешка помимо воли засмотрелась на технические новинки, облегчающие нелегкий домашний труд. Какие же они здесь красивые, блестят, переливаются, а главное, все делают за тебя сами, только кнопки нажимай. Особенно ей понравился пылесос со специальной щеткой для чистки собачьей шерсти. Только Дик такую щетку или сразу сгрызет, или спрячется от нее под кухонный стол. В углу стояла классная электрическая духовка. Мама давно хотела приобрести такую, потому что своей, которая была в газовой плите, они уже сто лет не пользовались: в ней снизу все подгорало, а сверху оставалось сырым. — Сколько стоит такая печка? — обратилась Лешка к девушке. — Пятьсот. — Пятьсот рублей? — обрадовалась девочка. Приближался день рождения Валерии Михайловны, и они с Ромкой вполне могли бы скинуться и преподнести маме столь нужную в хозяйстве вещь. Но Людмила Репина мигом охладила ее пыл. — У нас цены в условных единицах, — процедила она. Лешка новым взглядом окинула микроволновки, посудомоечные машины, кухонные комбайны… Даже на кофемолках здесь стояла такая цена, что, прежде чем купить, долго будешь думать. Вздохнув, девочка взглянула на часы. Времени до встречи с мамой оставалось в обрез. Она вышла на улицу и вдруг прямо возле дома увидела Алексея. Она решила его окликнуть, но лейтенант тут же куда-то исчез. Или ей просто показалось, что это Алексей, или он не хочет с ней встречаться? Но на розыски не было времени. Однако вопрос «Что он здесь делает?» мучил Лешку всю дорогу. И она пришла к выводу, что, конечно же, мент снова следит за племянником, и неизвестно еще, во что эта слежка может вылиться. А раз так, то она, как и намеревалась, прямо сегодня доведет это дело до конца. Несмотря на мрачные Ромкины прогнозы, никакой очереди к врачу не было. А когда, получив справку, они вышли из поликлиники, Валерия Михайловна указала на близлежащий магазин бытовой техники: — Зайдем? Здесь тоже стояли и холодильники, и микроволновки, и духовки, и стиральные машины, только цены на них были гораздо ниже, чем в «Комфорте». — А я знаю магазин, в котором такие же вещи стоят в несколько раз дороже, — сказала Лешка. — Как ты думаешь, почему? — Либо там товары фирменные, высочайшего качества, либо этот магазин является всего лишь ширмой, прикрытием для иной, незаконной деятельности. Тогда они специально завышают цены, чтобы иметь низкий товарооборот и не тратить время на поставщиков и покупателей, — ответила Валерия Михайловна и, когда они вышли на улицу, спросила: — Ты сама-то до дома дойдешь? А то мне надо вернуться на работу. — Конечно. Только если будешь звонить и тебе никто не ответит, не волнуйся. Я или с Диком гуляю, или к Светке зашла узнать, что на завтра задано. А Ромка то ли к Славке, то ли к Венечке собирался. И, подождав, пока мама скроется в метро, Лешка направилась туда же. Она подходила к магазину «Комфорт» с гулко бьющимся сердцем. Так вот почему здесь такая дорогая техника! Значит, все эти блестящие новинки всего лишь служат прикрытием для совсем иной торговли! Однако у магазина стоял автомобиль, на который грузили новенький дорогущий холодильник «Аристон». Лешка задумалась. Интересно, зачем его купили? А вдруг он набит оружием, и никто об этом даже и не подозревает? И она решительно кинулась к купленному «Аристону», вокруг которого возились грузчики, и приоткрыла его дверцу. — Тебе чего, девочка? — недовольно спросил один из них. — Я так. Проверить кое-что, — забормотала Лешка и заглянула в морозилку. — Отойди, мешаешь, — грубо сказал второй, и Лешка отскочила в сторону. Ничего интересного в холодильнике не было. Значит, его купили просто так. В общем-то, надо признать, что и она бы не отказалась от такого. На его передней панели стоит регулятор температуры, внутренние полки сделаны из прозрачного пластика, и еще на нем куча всяких прибамбасов. Должно быть, холодильник и впрямь стоит таких денег. Она вошла в магазин и нос к носу столкнулась с его директором. А рядом с ним стояла Тоня из агентства недвижимости «Антонина». И Лешка, отметив, что женщина почти одного роста с Денисом, подумала, что когда-то Тоня, должно быть, занималась спортом, скорее всего баскетболом. — Я здесь свои ключи не оставляла? — с беспокойством спрашивала женщина. — Меня здесь полдня не было. Спроси у Люды, — ответил директор и улыбнулся Лешке: — Привет. Ты ко мне? Мне сказали, что ты меня искала. Лешка полезла в свою сумку и извлекла из нее тостер Маргариты Павловны. — Вот, посмотрите, пожалуйста, — торопливо проговорила она. — Александра Федоровича на месте нет, а его тетя попросила узнать, не у вас ли он его купил, и если у вас, то нельзя ли его заменить, потому что он сгорел. Директор включил тостер в сеть, нажал на пуск, поводил сверху рукой, заглянул внутрь. Спирали не покраснели. — Кажется, у нас такие были месяца два-три тому назад, — спокойно сказал он. — Ты его оставь, я сам с Александром Федоровичем разберусь. Как он сказал? «Месяца два-три назад»? Но ведь племянник не был на своей даче с осени. Значит, этот тостер точно принес туда кто-то другой. Но кто? Лешка исподтишка взглянула на Дениса. Да, при соответствующей одежде и гриме он издали вполне сойдет за племянника. Но если это он и есть, то самообладание и выдержка у него, конечно, необыкновенные. Значит, надо попробовать копнуть еще раз. А между тем Антонина, наклонившись, заглядывала за все холодильники и стиральные машины. — Вот здесь я вроде тогда стояла, — бормотала она. — Может, они куда-нибудь отскочили? И тут Лешке в голову пришла идея. Сделав вид, что она присоединилась к женщине в поисках ключей, девочка присела поодаль, сунула руку под новенький освежитель воздуха, выпрямилась и со словами «Ой, что это?» разжала ладошку и предъявила директору магазина желтенький патрон. Денис мгновенно схватил его и оглядел со всех сторон. — Блин, откуда он здесь взялся? — Что, нашла? — кинулась к ним Антонина и, увидев, что Лешкина находка ничуть не похожа на ключи, разочарованно сказала: «От «Макарова» — и направилась к выходу. Она произнесла это так, будто сам Макаров доставил сюда этот патрон, но было б лучше, если бы он позаботился о ее ключах. — Вообще-то тут всякие личности ходят, могли и обронить, — сказал Денис и, положив патрон к себе в карман, снова ей улыбнулся: — Так мы договорились насчет тостера? То есть патрон вовсе не произвел того действия, на которое рассчитывала Лешка. Она бы и сама на месте Дениса положила его в карман — не бросать же обратно на пол и не отдавать назад ребенку, то есть ей. Ох, и достанется же ей теперь от Ромки за то, что такую ценную улику сама отдала в руки преступнику, ничего при этом не выяснив. Что же дальше-то делать? Вот теперь ей бы не повредила помощь брата. У него всегда куча идей. И где они с Венечкой запропастились? Лешка уже сильно сомневалась в том, что Денис и есть тот человек, что разыгрывает из себя двойника племянника. Товары у него дорогие, но хорошие, и разбирают их довольно быстро. Зачем ему еще чем-то торговать и подвергать себя риску? Впереди Лешки шла Антонина. Девочка обратила внимание на уверенную, размашистую походку, широкие, похожие на мужские плечи женщины, и вдруг ее как стукнуло. А ведь Антонина вполне может одеться и загримироваться таким образом, что ее не отличишь от мужчины. И еще в ее кабинете стоит старый «Рубин». Что в нем? Не оружие ли? А уж к племяннику на дачу ей проникнуть легче, чем кому бы то ни было. И как они раньше не пришли к такому выводу? Он ведь напрашивался сам собой! — А Антонина, не знаю отчества, на какой машине ездит? — как бы невзначай поинтересовалась Лешка у Степана Васильевича. — У Антонины Алексеевны «десятка», «Жигули», — как всегда охотно ответил старичок. — Очень красивый автомобиль, серебристый. Я сначала принял его за иномарку, теперь машин столько развелось, не поймешь, какая откуда. Раньше проще было: не «Жигули», так «Москвич» или «Волга». А начальство высокое на «Чайках» разъезжало. — Еще «Запорожцы», я знаю, были, и теперь еще есть, — поддакнула Лешка. — А у Антонины Алексеевны дела в фирме хорошо идут, не знаете? Степан Васильевич развел руками. — Чего не знаю — того не знаю. У меня никто ни разу не спросил, как найти ее контору. Или к ней одни ее знакомые ходят, или она без дела сидит. У Лешки перехватило дыхание. Так вот в чем дело! Отнюдь не магазин «Комфорт», а агентство недвижимости «Антонина» является прикрытием для всяких сомнительных сделок! Вот Ромка удивится! Но где же он? — А мой брат случайно мимо вас сегодня не проходил? Вахтер покачал седой головой. — Нет, его бы я сразу заприметил, шустрый мальчишка. — Ну ладно, я побежала. Для пущей уверенности в том, что директора «Комфорта» теперь можно напрочь исключить из числа подозреваемых, Лешка влетела на третий этаж и, не обращая внимания на двух клиентов, сидевших у Верочкиного стола, выпалила: — Мы недавно в «Камассии» мороженое ели, а потом вышли и вас встретили. Только решили к вам подойти, как вы куда-то исчезли. Лешка в упор смотрела на девушку. Интересно, как она выкрутится? Но Верочка вдруг улыбнулась. — Правда? А я в том районе живу, и если проходными дворами идти, то от метро всего минут пять до моего дома. И в этот ресторан иногда захожу. Только редко, там все безумно дорого. И девушка улыбнулась еще шире, так как в дверь входил очередной клиент. Значит, Верочка с Денисом отпадают полностью. И Ромка был прав, когда не позволил ей звонить Алексею без достаточных на то улик. Значит, двойник племянника — Антонина! И Лешка вновь отвлекла Верочку от работы: — А Антонина Алексеевна к вам в прошлый четверг случайно не заходила? А то она свои ключи не может найти, не помнит, когда и где их оставила. — Она к нам, да и не только к нам, каждый день заходит от нечего делать. Но ключей ее я не видела, — ответила девушка. — А можно от вас позвонить? — Звони, пожалуйста. Верочка занялась своими клиентами, а Лешка позвонила к себе домой, потом — на Венечкин сотовый, который оказался вне зоны досягаемости: скорее всего они с Ромкой ехали в метро. Ну и открытие она сделала, пока ее брат с Венечкой где-то прохлаждаются. Все Ромкины версии лопнули. Он едет сюда искать доказательства виновности Дениса, а она все уже выяснила, убедилась в том, что директор «Комфорта» ни при чем, и нашла совсем другого, то есть другую подозреваемую! И ноги сами понесли Лешку к агентству недвижимости. Дверь его была закрыта неплотно, а голос Антонины доносился из «Садовода». Наверное, теперь она искала свои ключи там. Недолго думая, Лешка вбежала в кабинет и, перегнувшись через телевизор, подергала его заднюю стенку. Шурупы были ввинчены крепко. Случайно глянув вниз, она вдруг увидела на полу за тумбочкой что-то блестящее. Свесившись с «Рубина», как акробат, Лешка нащупала связку ключей, сунула их к себе в карман и кинулась к выходу. И вовремя, так как в дверь входила хозяйка. За ней следовал парень с мордой громилы. Он сел в кресло у стола, высоко задрав ногу в огромной кроссовке, и приказал: — Говори, что там у тебя есть. — Сейчас распечатаю, — засуетилась женщина, садясь за компьютер и вопросительно глядя на девочку. — Я к вам случайно зашла, у вас дверь была открыта. Хотела спросить, нельзя ли от вас позвонить. — Позвони откуда-нибудь еще, — ответила Антонина, да еще и глазами показала Лешке на дверь, чтобы она закрыла ее с другой стороны. Лешка так и сделала. Она вышла на улицу и, позвякивая в кармане ключами, стала дожидаться Ромку с Венечкой. Наконец-то вдали показались мальчишки. Ромка несся вперед как танк, а маленький Венечка, то забегая вперед, то вновь отставая и то и дело поправляя очки и кепочку, что-то упорно ему доказывал. Лешка пошла им навстречу. — Я здесь уже целый день торчу, а вы только появились. По ее торжественному виду Ромка понял, что его сестра разузнала что-то сногсшибательное, и на всякий пожарный сморщил нос. — Ну, и что ты здесь нарыла? — А то, а то… Ты сказал, что вы и без меня обойдетесь, может быть, и обошлись бы, только то, что мне удалось сделать за один день, у вас заняло бы целую неделю. Произнеся вступительную тираду, Лешка полезла в карман и достала связку ключей. — А вот это видели? Глава XVIII Безрезультатный обыск Ромка схватил ключи. — От чего они? — От кое-какого офиса. Мы все время кого подозревали? Дениса с Верочкой. Так вот, они здесь совсем ни при чем. Почему — потом объясню, сейчас нельзя терять ни минуты. Короче, это… — Для пущего эффекта Лешка сделала длинную паузу. — Короче, короче, а сама тянешь! Говори скорей! — Это… Короче, это Антонина Алексеевна. — Тоня, что ли? Из Медовки? — удивился Ромка. — Вот именно, — подтвердила Лешка. — Контора у нее находится рядом с «Фривэем», и так как заходит она к ним, когда ей взбредет в голову, на нее давно никто не обращает внимания, пришла и пришла. То есть в чай какого-нибудь снотворного незаметно подсыпать ей — раз плюнуть. Но главное, что она неизвестно чем в своей конторе занимается, мне Степан Васильевич сказал, что клиентов у нее почти нет. А из этого следует, что ее агентство — это липа, то есть прикрытие, под которым она другие дела обтяпывает. Дача у нее там же, а главнее главного то, что ростом она с племянника и вполне может под него загримироваться. Ромка хмыкнул и потряс ключами. — Потом расскажешь, как ты их раздобыла. А в ее конторе ты была? Что там у нее? — Ох, еще про одно, и тоже самое главное, я не сказала. Там у нее — телевизор, «Рубин», точно такой же, как на даче у племянника. Ну, и компьютер еще стоит. Наконец-то Ромку проняло. — Вот это да! — вскричал он. — Пошли скорее. На телик взгляну я, а компьютер — это по Венькиной части. Только бы эту Антонину куда-нибудь сплавить. Но им повезло. У вахтерской будки они столкнулись с хозяйкой риелторского агентства и ее крутым клиентом. — Так и не нашла свои ключи, — жаловалась она Степану Васильевичу. — Эти — вторые. Пусть они у вас повисят, мне спокойней будет. А я ненадолго. Громила в белых кроссовках поджидал ее на пороге, и затем они отправились на стоянку машин. — Вот бы проследить, куда они поедут, — мечтательно сказал Ромка и, поздоровавшись со стариком, как бы невзначай спросил: — И далеко они направились? — Квартиру смотреть. Он в центре Москвы купить хочет. — Ясно, — ответил Ромка и потащил друзей наверх, шепча на ходу: — Ну и везет же нам сегодня. — Скажи мне спасибо, — не преминула напомнить Лешка. Подождав, когда в коридоре никого не будет, они открыли дверь агентства недвижимости, зашли внутрь и заперлись. Ромка вытащил из своей сумки отвертку, в который раз порадовавшись тому, что все нужное он всегда носит с собой, повернул телевизор боком и стал выворачивать шурупы из его задней стенки. — Тяжелый какой, — радостно сообщил он. — Небось забит под завязку всякими «Макаровыми» и «стечкиными». Вот бы мне разрешили один себе оставить! С шурупами пришлось повозиться, но стенка была снята. Венечка, бросив компьютер, сунул нос внутрь телевизора, Лешка, разумеется, тоже. Вверх взметнулись серые хлопья пыли. Никакого оружия внутри не было, кинескоп и шасси с платами находились на месте, только все это покрывал толстый слой пыли. Ромка приладил стенку на место и включил «Рубин» в сеть. Через минуту старый телик раскочегарился и выдал программу ОРТ. Ромка, не глядя на сестру, подошел к другу. — Венька, а у тебя что? — Квартиры только разные, — ответил мальчик. — Написано, сколько в какой комнате метров, совмещенные или нет санузлы, есть ли балкон или лоджия, ну и цены в условных единицах. — И все? Что, в этом компьютере вообще больше ничего нет? Может быть, шифр какой-нибудь отыщешь? — Здесь ничего другого нет. — И никаких паролей, тайных файлов? — Голос у Ромки упал совсем. — Не смотри на меня так. Я не виноват! — сказал Венечка, выключая компьютер и выходя из-за стола. — Пошли лучше отсюда. — Или она так законспирировалась, или же ты, Лешка, пустила нас по ложному следу, — с досадой сказал юный сыщик. — Но Денис с Верочкой тоже ни при чем, — не зная, как оправдаться, промямлила Лешка и рассказала о патроне, который она как бы невзначай нашла на клетчатом полу, и о реакции на него директора магазина. То есть об отсутствии какой-либо реакции. И еще о том, что Верочка живет рядом с рестораном и ходит через проходные дворы, и поэтому ее таинственное исчезновение в тот вечер, равно как и наличие фирменных спичек в ее столе, ни о чем плохом не говорит. — Вот я и подумала, что это Антонина. Самый из всех подходящий подозреваемый. Других таких здесь нет. Ромка закрыл дверь квартирного агентства и заглянул в туристическое. Племянника по-прежнему не было, а у Верочки толпился народ. Приближался период летних отпусков, и люди выбирали страны и места, где можно хорошо отдохнуть. Продолжая ворчать, Ромка заявил: — Пошли в магазин, сам хочу на вашего Дениса посмотреть. Может быть, ты и тут ошибаешься. — Вот уж здесь я абсолютно права! — заявила Лешка и поплелась за братом, снова радуясь тому, что они не рассказали о своих подозрениях Алексею. А Антонина, ясное дело, ничего не станет хранить в своем телевизоре и тем более в компьютере, где сейчас любой дурак может найти нужную ему информацию. Она и в машине может обо всем договориться с этим громилой. Наверное, едут сейчас себе на какой-нибудь новый оружейный склад. И они, теперь уже втроем, переступили порог «Комфорта». Юный сыщик поглазел на чудо-технику, заглянул в холодильник, микроволновую печку и духовку. — В принципе здесь можно спрятать что угодно. С другой стороны, менты тоже не дураки и знают, как обыскивать такие места. Так что лично я не стал бы рисковать и что-нибудь здесь хранить, особенно если бы меня в чем-нибудь подозревали. А так как мы с вами знаем, что весь этот дом под наблюдением, то не найдем здесь никакого оружия. Мы должны искать не пистолеты и патроны, а человека, хоть чем-то похожего на племянника. — Ежу понятно. Я и нашла, — сказала Лешка. Не успел Ромка высказаться, что он думает по этому поводу, как их заметил директор и подозвал к себе. — Я разглядел как следует твой тостер, очевидно, его и в самом деле приобрели в нашем магазине, — сказал он Лешке. — Из-за царапины мы его уценили, а Люда, должно быть, продала кому-то из своих, так как гарантию на него мы не давали. Но Александру Федоровичу передай, что если его купил он, то, как говорится, свои люди — сочтемся. — А где ваша Люда? Лешка оглянулась. Старшего консультанта-продавца в зале не было. — Отпросилась, ее сегодня уже не будет. — Спасибо, извините. Выходя из магазина, Лешка бросила взгляд на вывеску. «Комфорт» работал до девяти часов вечера. — Что еще за тостер? — удивился Ромка, ничего не понявший из разговора сестры с директором. — Маргарита Павловна обнаружила у себя чужой тостер, новый, но испорченный. Племянник его не покупал, и я подумала, что на дачу его вполне мог принести преступник. — Знаешь, сколько на свете тостеров и сколько магазинов, в которых их можно купить! — нахмурился Ромка. — Ладно, съездим завтра снова к твоей Люде, только она или не вспомнит, кому его продала, или назовет какого-нибудь незнакомого нам человека. Но пока что у нас всюду облом. А ты раскудахталась, что без меня все распутала. Без меня, учти, у тебя никогда ничего не выйдет! Лешка обиженно надулась, но Ромка покровительственно приобнял сестру: — Не переживай, еще не вечер. Предлагаю разбиться на пары, для чего привлечь Славку, тем более что он давно просится поучаствовать в нашем деле. И тогда одна пара будет следить за рестораном, другая — оберегать племянника. Хотя бы здесь, в офисе. Жаль, что по городу нам за ним не на чем ездить. — И в школу не ходить? — заглянул другу в лицо Венечка. — В школу ходить можно, — милостиво разрешил Ромка. — Потому как рестораны открываются поздно. — А по контрольной-то ты что получил? — вспомнила о Ромкиных проблемах Лешка. — «Четыре». Обещал же, что буду почти отличником, — ответил брат и недовольно заметил: — Мало того, что нас сегодня на классный час задержали, так еще и дополнительные консультации после уроков выдумали, чтобы людей мучить. Тут дел по горло, а они… — Для всех консультации? — уточнил Венечка. — Ну, не совсем для всех, — замялся Ромка. — Для тех, кто чего-то не понял. Но я не собираюсь на них ходить. Сам разберусь в их физике! Лешка тихонько вздохнула. Разберется он, как же! В последние дни до окончания девятого класса ее брат собирается не исправлять свои «хвосты», а торчать у ресторана. И еще ей не давала покоя мысль: кому же все-таки продала Людмила Репина тот тостер? Венечка вышел на «Проспекте Мира», а брат с сестрой — на своей «Рижской». — Погуляй последний раз с Диком, а? — попросила Лешка, когда они поднялись по эскалатору и вышли на улицу. — Это еще почему? Ты же выздоровела! — А мне надо к Светке зайти, об уроках на завтра спросить. Не дожидаясь ответа, Лешка свернула в сторону и, убедившись, что брат скрылся за домами, бросилась назад в метро. Спасать надо было не только племянника, но и Ромкины отметки. Как она сразу не догадалась найти эту Людмилу по телефону? Спросила бы у Дениса Владимировича, как ей позвонить, только и всего. Но теперь лучше снова съездить в магазин, потому что, пока она придет домой да найдет номер телефона «Комфорта», да дозвонится до директора, а потом до его консультанта, пройдет куда больше времени. Глава XIX Еще одна банка пепси Подходя в третий раз за сегодняшний день к магазину «Комфорт», Лешка уже с трудом волокла ноги. Все-таки она не совсем еще оправилась после болезни, а тут такие гонки да переживания. В магазине она сразу же столкнулась со старшим консультантом-продавцом Людмилой Репиной. — А мне Денис Владимирович сказал, что вы у него отпросились, — удивилась Лешка. — Так и было. Но у меня сорвалось намеченное мероприятие, и я решила, что воспользуюсь его разрешением в другой раз, — ответила девушка. — А что ты хотела? Сейчас она тоже выглядела усталой и показалась Лешке вовсе не такой надменной, какой предстала перед ней утром. — Хотела спросить, не помните ли вы, кому был продан уцененный тостер, с царапиной. Это мне очень важно знать. — Блестящий такой? В марте, да? Отлично помню. Степану Васильевичу. Лешка чуть не села на пол. — Старичку? С вахты который? — Ага. Денег у него немного, а вещь, несмотря на царапину, отличная. Я и предложила ему ее по дешевке. Честное слово, не предполагала, что он так быстро сгорит. Но всякое в жизни бывает. Как он у вас-то оказался? — Пока не знаю. Наверное, он его Александру Федоровичу отдал, — сказала Лешка первое, что пришло ей в голову, и побрела к выходу. А когда вышла из магазина, обессиленно прислонилась к серой бетонной стене. Никак не ожидала она подобного разворота событий. Этот человек с виду казался ей таким добрым! Неужели он не тот, за кого себя выдает, не словоохотливый, симпатичный старичок, а невесть кто, скрывающийся под добродушной маской? Неужели возможно так притворяться? Сам он, конечно, не способен изображать племянника, но у него вполне может быть сообщник. Теперь понятно, почему он сказал, что не видел никого из тех, кто громил турбюро! Голова у Лешки кружилась. Снова все запуталось, что делать дальше, она не знала. Позвонить, что ли, Ромке? Но вдруг он окажется прав, и это совсем другой тостер, а она возводит на старичка напраслину? А Ромка развопится, что она снова решила его обойти и, не имея никаких способностей, лезет не в свое дело. Нет, она сама должна выяснить все до конца. И Лешка со всей решительностью направилась к вахтеру. — Оленька, ты все еще здесь? А я думал, что вы с ребятами давно ушли, — удивился Степан Васильевич и по-доброму спросил: — Савицкого-то нет, что вам здесь делать? — У его тети тостер перегорел, мы хотим ей новый купить, — доверительно сообщила Лешка. — Вот только не знаем, какой выбрать. Средний срок службы тостера — пять лет, сама читала, но это неправда. У нас дома уже три сгорели, как только их сроки гарантии вышли. Вы никогда не покупали тостер в «Комфорте»? Старичок ничуть не смутился. — Покупал, и не так давно, в начале марта. Степан Васильевич нагнулся, открыл шкафчик и вытащил оттуда тостер с окрашенными зеленой краской металлическими стенками. — Вот. Желудок у меня плохой, свежий хлеб ему вреден. А на тостере кусочки батона поджаришь, чай вскипятишь — вот тебе и еда. Вкусно и дешево. — Но у них вроде таких нет, — сказала Лешка, внимательно разглядывая зеленый электроприбор отечественного производства. — Верно, — радостно сообщил старичок. — Там мне совсем другой дали, но я его поменял. Парень из «Садовода», сутулый такой, ну, ты его знаешь, Антон, увидел, как я его распаковываю, и предложил обмен, уж очень ему мой понравился. А я за красотой не гонюсь, мне лишь бы качество было хорошее, а он гарантировал этой печечке вечную работу. То есть сказал: если и перегорит, то он тут же мне новый купит. Пока, тьфу-тьфу, не жалуюсь. Старичок, демонстрируя свои слова, еще раньше вложил тонкие кусочки хлеба между спиралями и теперь протягивал Лешке поджаристый тост. — Хочешь? Но у нее от волнения, как всегда, кусок в горло не лез. Она помотала головой: — Спасибо, я только что пообедала. «Значит, придется еще и к Антону тащиться, — подумала она. — А этот недотепа еще к кому-нибудь пошлет. Ох, нелегка ты, доля детектива, а Ромка этим всю жизнь собрался заниматься». Вновь протопав на третий этаж, она заглянула в магазин «Садовод-огородник». Дмитрий Сергеевич возился с мешками в дальнем углу, его дожидались две женщины с сумками на колесиках. — А где продавец? — спросила Лешка. — Курить ушел, — ответила одна из женщин. Курилка располагалась рядом с лестничной площадкой. Антон сидел в кресле за столиком с пепельницей и часто подносил к губам сигарету. Держал он ее как-то странно, не между пальцами, как все курильщики, а между большим и указательным. И Лешка заметила на его среднем пальце татуировку: квадратик, а внутри солнце с лучами, вернее, половинка солнца, потому что вторая была наискосок заретуширована. Раньше она ее у Антона не видела, так как при ней он, как правило, всегда возился в земле, и руки у него были грязными. «Он, что ли, бывший зэк? — удивилась Лешка. — Интересно, что означает такая наколка?» Услышав шаги, продавец вздрогнул, шея его напряглась, и он, медленно повернув голову, взглянул на Лешку. Лицо его было настороженным, как у готовой к прыжку пантеры. И снова он показался ей похожим на знакомого актера. Кого же он играл? Скорее всего в каком-нибудь детективе — убийцу или грабителя. Грабителя… И вдруг перед Лешкой явственно всплыл станционный стенд «Их разыскивает милиция», слова «вооружен и очень опасен» и самая большая фотография в центре, которую потом кто-то сорвал. Но тот преступник был с черными волосами, а этот совсем светлый. И зубов передних у того не было. А у этого вроде все на месте. — Тебе чего? — спросил Антон. — Так, ищу кое-кого, — ответила Лешка и, попятившись, вышла из курилки. Почему-то у нее не повернулся язык спросить парня о тостере. Все же ей следует позвонить Ромке и сказать ему о своих подозрениях. Пробежав по коридору, она заглянула в турбюро. Племянника по-прежнему не было. А Верочка сидела с телефонной трубкой в руке, и, судя по ее расслабленной позе, конца разговору не предвиделось. Дверь у Антонины была заперта, и в третий раз нелегально проникать к ней в офис у Лешки не было никакого желания. Звонить из других кабинетов? Но там будут слышать, о чем она говорит, и Ромка может не понять ее иносказаний. Или подождать, пока наговорится Верочка? А вдруг получится так, что Ромка сюда примчится, а все снова окажется ложной тревогой? Тогда он будет ее пилить всю оставшуюся жизнь, то есть никакой жизни у нее не будет. И она осторожно прикрыла за собой дверь «Фривэя». Сегодня уже один раз прокололась, хватит. Да Ромка ей и не поверит! Она проверит все сама, а уж потом позвонит ему. И Лешка снова направилась в конец коридора. Продавец уже накурился. Он раздавил в пепельнице окурок, поднял глаза на девочку и широко, приветливо улыбнулся. Улыбка его полностью отвечала голливудским стандартам. У страха глаза велики, вечно ей что-то мерещится. От недовольства собой Лешка даже поморщилась. И все же она окинула парня внимательным взглядом и призадумалась. Если он перестанет сутулиться и выпрямится, то окажется одного роста с племянником. И загримировать его под племянника тоже можно — надеть темный парик… Нет, конечно, это глупости. Но, как один раз сказал Ромка… Как же это он сказал? А, вот как: «Оно, конечно, так, ежели что, но обратно же…» Словом, если она лишний раз проверит этого парня, то ничего не случится. Ведь все версии, как опять-таки говорит ее братец, нужно проверять и перепроверять. Она вновь вызвала в памяти тот стенд. Того парня, бандита-убийцу, кажется, звали Леонидом. И Лешка решилась на небольшой эксперимент, который ей ровным счетом ничем не грозил. А продавец, поравнявшись с Лешкой, спокойно прошел мимо. Сейчас она его окликнет и он, конечно, не обернется. А если и обернется, то скажет, что она ошибается и что зовут его Антон. И тогда она спросит, где тостер, который он взял в обмен на свой у Степана Васильевича. Возможно, Антон даст ей новую наводку, и когда она вернется домой, то они с Ромкой подведут итоги всем своим сегодняшним похождениям и разработают новый план поиска преступника. — Леня, — чуть слышно позвала она, и парень быстрым, кошачьим движением повернул голову. И тут каким-то шестым чувством Лешка поняла: это он. Правда, сначала продавец из «Садовода» снова улыбнулся, но улыбка его походила на гримасу, а сам он — на готового к прыжку дикого зверя. Но больше всего, глазами особенно, он был сейчас похож на свой собственный портрет, исчезнувший с милицейского стенда на станции Медовка. И Лешке стало страшно. Она быстро оглянулась. В коридоре, как назло, было пусто. В некоторых организациях рабочий день уже закончился. Но чего ей, в конце концов, бояться? Стоит закричать, и отовсюду сбегутся люди. Верочка точно прибежит. И она метнулась было к турбюро. Он настиг ее в два прыжка и зажал рот. А в бок впилось что-то твердое и острое. И стало очень больно. — Мне терять нечего, поняла? — прошептал бандит Лешке на ухо, а потом накинул на нее свою куртку так, будто бы она замерзла, и, прижав к ее боку под курткой нож, потащил вниз по боковой лестнице. На лестнице им тоже никто не встретился. А даже если бы кто по ней и шел, что с того? Глаза парня сейчас излучали такую патологическую ненависть, что Лешка ни на секунду не сомневалась: в случае чего он прирежет не только ее, но и первого встречного. Они спускались все ниже и ниже. Один пролет, другой… Скоро выход, а на выходе — Степан Васильевич, зорко следящий за всеми проходящими мимо. И вот они уже поравнялись с будкой вахтера. Бандит прижал Лешку к себе еще крепче и низко склонился к ней. А со стороны можно было подумать, что он шепчет ей на ухо что-то приятное. — Улыбайся! — приказал парень. Степан Васильевич, завидев Лешку в обнимку с продавцом из «Садовода», не сдержал любопытства и поинтересовался: — Далеко собрались? Лешка посмотрела на старика, раздвинув, как и было велено, в улыбке губы, а затем, не зная, что сказать, взглянула на парня. — В кафешку, мороженое есть, — небрежно бросил он. — Доброго пути, — кивнул старичок. Вот тебе и на! А Лешка так на него рассчитывала! Не сомневалась даже, что он еще о чем-нибудь их Спросит. Они бы задержались, и Степан Васильевич в конце концов что-нибудь бы заподозрил. А его даже ничуть не удивил тот факт, что она идет мимо него не с братом или Венечкой, а с чужим взрослым парнем, да еще в обнимку. Что же делать-то, а? Ее последняя надежда была на вахтера, и она рухнула! Они вышли на улицу, и широкая массивная дверь парадного входа гулко ухнула за ними. Лешка не спрашивала, куда он ее ведет, ей и так было ясно, что идут они к автостоянке. Там бандит посадит ее в тачку, увезет куда-нибудь в лес, убьет, а сам скроется, а потом, сменив личину, вновь появится где-нибудь и будет разыгрывать из себя обыкновенного недотепу. Ему не привыкать. Вскоре Лешка поняла, к какой именно машине они шли — к серой «девятке», принадлежащей племяннику. Значит, теперь нет сомнений, кто пользовался его машиной и что племянник абсолютно точно пребывает в единственном числе, то есть у него одна, не раздвоенная личность. Но только если менты и теперь не разберутся в происходящем, а у племянника не окажется алиби, то его запросто смогут обвинить в ее похищении и убийстве. А она не сможет ему помочь, потому что ее уже не будет на этом свете. Тогда зачем ждать, когда они куда-то поедут? И Лешка решила, что в машину она не сядет ни при каких обстоятельствах. Она будет кричать, словно ее режут, вернее, поскольку ее и в самом деле будут резать, то и кричать она будет как резаная, так что на ее крик сбежится целая толпа. И, быть может, ей еще удастся выжить, если он, конечно, не попадет ножом ей прямо в сердце. До «девятки» оставалось всего ничего — каких-то несколько метров, а Лешка все молчала-, все набиралась сил. Не так-то это просто — подставить свой бок под нож убийцы. «Вот еще шаг, — думала она, — ну, еще один, ну, последний. Сейчас…» Она открыла было рот, приготовившись завопить во все горло, как вдруг откуда-то вынырнули двое пьяных мужиков. Интересно, как они прошли на закрытую стоянку? Мыслила Лешка четко, а на все происходящее смотрела как бы со стороны, будто и не с ней вовсе происходил весь этот ужас. — Эй, друг, покурить не найдется? — покачиваясь, спросил один из пьяных. — Нет у меня, — резко ответил бандит. — А если поискать? Пропадаю, понимаешь, без курева. Мужик взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие. Казалось, он сейчас свалится и заснет на месте, и совсем уж было удивительно, каким образом он оказался рядом с ними, с левой стороны. Другой алкаш с еще большей резвостью подскочил к Лешке справа и дернул на себя руку парня с ножом, прижатую к ее боку. Лешка оказалась совершенно свободной, без какой бы то ни было точки опоры. В глазах у нее помутилось, и она медленно осела на землю. Неизвестно, сколько прошло времени, а только очнулась она от истошного крика собственного брата. — Лешка, ты что, ранена? Лешка, тебя совсем убили? По ее лицу текло что-то холодное, липкое, а когда попало на губы, то оказалось еще и сладким. И она облизнулась. Ромка обрадовался. — Эй, ты правда живая? — Любишь ты задавать глупые вопросы! Лешка села и посмотрела на свой бок. На новой джинсовой курточке, которую привезла ей Маргарита Павловна из самого Парижа, светилась огромная дырка. — Жалко куртку, — сказала Лешка и заплакала. Она плакала и плакала, вспоминая свой ужас и унижение, и страх, и готовность если не умереть, то вместо веселого отдыха на даче у Артема провести как минимум целое лето в больнице. — Бок цел? Цел бок-то? — суетился вокруг нее Ромка. — Лешк, да ты чего ревешь-то? У тебя свитер цел, и на боку ни одной царапины. А дырку на куртке зашьешь или так оставишь. Ты мне скажи, прошла мода на джинсу с дырками или еще нет? Лешка, не отвечая брату, медленно поднялась с земли. «Пьяницы» грузили совсем в другую, большую машину бывшего продавца из «Садовода», из парадного двое других ментов выводили Дмитрия Сергеевича. А к ним спешили впервые оставивший свой ответственный пост Степан Васильевич, Алексей и… племянник. — А ведь это моя самая первая версия, — указал на Дмитрия Сергеевича Ромка. — Если бы ты не влезла, я бы ее сам до конца разработал. — Мне надо умыться, — перестав плакать, сказала Лешка. — Ты что это на меня вылил? — Банку пепси-колы. Холодной. — Опять пепси, — вздохнула Лешка и подумала, что, не попадись ей перед отъездом на дачу племянника ледяная банка из холодильника, не охрипни она и не заболей, вся эта история развивалась бы совсем по другому сценарию. Эпилог Незаметно подкрались новые выходные дни, и друзья опять оказались в доме с мансардой в любимой Медовке. Маргарита Павловна снова напекла пирогов, и самый главный из них, с невероятно вкусной мясной начинкой, горделиво возвышался на выдвинутом в центр гостиной столе. Этот пирог был настоящим произведением кулинарного искусства. Но Ромке он больше всего понравился из-за своего размера. Пекся пирог на самом большом листе, а высота его была сантиметров пятнадцать, если не больше. Мальчишка, несмотря на нелюбовь к математике, не поленился подсчитать его объем. И вот, проследив, как Маргарита Павловна раскладывает по тарелкам огромные горячие куски, и убедившись, что пирога на листе осталось еще много и добавка ему обеспечена, Ромка перешел к делу, то есть к обсуждению событий последних дней, ради чего они все, собственно говоря, и собрались на даче. Кроме Маргариты Павловны с Жан-Жаком, племянника, Ромки с Лешкой и Венечки, за столом сидели Алексей, его дед Петр Иванович, ради такого случая на время покинувший свой киоск, и… Степан Васильевич. Старичка-вахтера пригласила на дачу Лешка, испросив на это разрешение у Маргариты Павловны. Словом, все участники таинственной истории, кроме, разумеется, преступников и второстепенных действующих лиц, были в сборе. И только верный страж Иван Петрович по-прежнему оставался на улице, безмятежно размахивая на ветру пустыми рукавами и улыбаясь во всю ширь своего дырявого мяча. А Маргарита Павловна с Жан-Жаком с изумлением слушали о том, что творилось в те дни, когда они спокойно сажали цветочки на грядках, охраняемых от птиц неусыпным творением Ромкиных рук. Чтобы сложилась единая картина происшедшего, каждому было о чем рассказать. Ромка, конечно, начал первым, причем с конца. Расставшись с Лешкой, которая якобы направилась к Светке за уроками, он уважил ее просьбу и вывел Дика на улицу, что отняло у него, как всегда, ровно три минуты. Потом уселся делать уроки. Но, разумеется, не усидел, а вместо того включил компьютер и нашел в нем письмо от Артема, в котором их друг просил Лешку ничего не предпринимать в одиночку, так как это очень опасно: если она и впрямь выйдет на торговцев оружием, то они не станут с ней церемониться. Ромка и без того знал, что сестра все время что-то затевает за его спиной, но письмо заставило его насторожиться еще больше. Что она придумала на сей раз? Позвонить, что ли, Светке? Его размышления прервал звонок. Светка сама просила пригласить к телефону Лешку. — А разве она не у тебя? — задал глупый вопрос Ромка и разволновался еще сильнее. Теперь уже он не сомневался в том, что его сестра вновь направилась в серый дом. Первым делом он позвонил во «Фривэй», но телефон турбюро был безнадежно занят. Тогда юный сыщик вспомнил о Степане Васильевиче, мимо которого никто не проходит незамеченным. Он набрал номер вахтенного телефона, представился и спросил, не видел ли вахтер его сестру несколько минут назад. Старичок ответил, что да, видел, и они с ней даже поговорили о тостере, которым он обменялся с продавцом из «Садовода-огородника». По всей видимости, она в этот магазин и побежала, но обратно пока что не возвращалась. Когда же Ромка по номеру, который дал ему Степан Васильевич, позвонил в «Садовод», Дмитрий Сергеевич ему ответил, что никто к ним не заходил. Никого не было и в агентстве недвижимости «Антонина». А в магазине «Комфорт» ему сказали, что девочка с рыжеватыми волосами только что выясняла, кому был продан тостер. Опять этот тостер! Неужели Лешка оказалась права, и его оставил на даче преступник? А вдруг она уже в его лапах? Ромка даже похолодел от дурного предчувствия, а потом сорвался с места и помчался к метро. На счастье, по дороге ему встретился Олег Пономарев, который как раз опробовал свой новенький импортный мотороллер. Олег в одно мгновение домчал его до серого дома. А там, на автостоянке, Ромка увидел лежащую на земле Лешку и чуть было не задохнулся от горя, так как решил, что ее убили. И только когда убедился, что его сестра жива и невредима, заметил Алексея и других ментов и стал выяснять, как они оказались там раньше него. И тут все перевели глаза на Алексея. — Мы давно присматривались к этому дому, — сказал лейтенант. — Сначала подозревали садоводов-огородников. — Мы тоже, — вставил Ромка, и Лешка пнула его ногой, чтобы не мешал рассказу. — Не обошли вниманием и строительную фирму с четвертого этажа… — Блин, а там мы не были! — воскликнул Ромка, и теперь уже на него шикнул Петр Иванович: — Не перебивай! — Проверяли и магазин «Комфорт». Но, конечно, большинство улик указывало на турбюро, — и Алексей с виноватым видом взглянул на племянника. — Но Александр Федорович вскоре явился к нам сам и рассказал о своем таинственном двойнике, возникающем то тут, то там, о котором ему сообщают как знакомые, так и посторонние люди. И тогда мы установили за домом постоянную слежку, а Александра Федоровича попросили не показываться на работе в понедельник. — Так вот почему я тебя там встретила, а ты ко мне не подошел, — не удержалась Лешка. Алексей кивнул: — Я тоже там дежурил. Об этом никто не знал, кроме Степана Васильевича. Он, как наш бывший коллега (еще один мент, вздохнул Ромка), давно понял, чем мы занимаемся в его вотчине, да мы и не скрывали от него этого, а обращались по самым разным вопросам. Ромин же звонок он счел достаточно серьезным, а когда увидел Олю, с неестественной улыбкой идущую в обнимку с продавцом из «Садовода», сразу заподозрил неладное и позвонил мне по сотовому. Я тут же вызвал подмогу, и дальнейшее было уже делом техники. — Но у этих садоводов я оружия не нашла, — созналась Лешка еще в одном своем «преступлении». — Где же они его хранили? В ресторане? Алексей снова кивнул. — Они были посредниками между криминальной группировкой с Северного Кавказа, батлаками — так именуют себя ее члены, торговцы оружием, — и местными авторитетами. Договаривались о поставках, а оружие складировали в цветочных контейнерах ресторана «Камассия». Чего в них только не было! Даже «винторезы», или ВВС, бесшумные снайперские винтовки. В разобранном виде ВВС умещается в маленьком дипломате и стоит около двенадцати тысяч долларов. — Я на садовника сразу подумал, — кивнул Ромка. — Места в этих горшках много, что хочешь спрячешь. — Были там и «АПСы» — автоматические пистолеты Стечкина, и ПБ — бесшумные пистолеты, ну и «Макаровы», конечно. И лейтенант взглянул в угол гостиной, где раньше стоял выпотрошенный телевизор «Рубин». — Да, хороши были цветочки! — воскликнул Ромка и извлек из кармана коробку фирменных спичек. — А почему здесь не то время указано? Написано: семнадцать часов, а Лешка видела там плем… то есть бандита, в девятнадцать. Алексей пожал плечами: — При чем тут семнадцать часов? Леонид приходил туда переговорить с садовником, а покупатели оружия в ресторане были семнадцатого и девятнадцатого мая, но поздно, после одиннадцати вечера. — Видишь, я все равно несильно ошибся, предположив, что на коробке время и дата. Оказывается, это только числа, — прошептал Ромка Лешке и вновь обратился к Алексею: — Но зачем им понадобилось имитировать ограбление турбюро? — С двоякой целью. На даче до последнего времени тоже хранилось оружие, и, узнав о намечающейся там уборке и приезде родственников, они решили задержать Александра Федоровича в Москве, ну и заодно лишний раз навлечь на него подозрение. — А тачкой и его пользовались, и свою такую же имели, с царапиной и тем же номером, — сообразил Ромка. — А тостер они зачем меняли? — дернула Алексея за рукав Лешка. — Я еще не сказал самого главного. Леонид Яблонский — родной брат Дмитрия Сергеевича. Сбежав из тюрьмы месяца три тому назад, он какое-то время скрывался на этой даче. Потом брат привел его в порядок, то есть купил ему парик, вставил зубы, нашел жилье в Москве и взял к себе на работу. Кто потом мог узнать в приличном парне оборванного зэка? — А что означает татуировка на его пальце? — Судимость в несовершеннолетнем возрасте. — Так вот почему мне этот Дмитрий Сергеевич кого-то напоминал! — вскричал Ромка. — Глаза у них похожи. — И наклонности одинаковые. А тостер… Видно, он у Леонида сгорел, и, увидев похожий, он решил его приобрести. — Лучше бы оставил все, как есть, глядишь, и еще бы походил на свободе, — сказал Венечка. — Специально ведь сутулился, трудно даже было подумать, что именно он изображал двойника Александра Федоровича. — Всего не предусмотришь, — философски заключил Ромка и выглянул в окно. Антонина из одноименного агентства недвижимости возилась на своем участке. — А почему она и работает рядом с вами, и живет здесь же? — обратился он к племяннику. — Что за странное совпадение? — Ничего странного здесь нет, — ответил Александр Федорович. — У нас на этаже освободилось помещение, и я предложил ей его арендовать, только и всего. — А почему у нее мало клиентов? — Ей вполне хватает комиссионных с продажи одной двух квартир в месяц. А переговоры она чаще всего ведет по телефону. Но, конечно, работы у нее немного, вот и разгуливает по этажам. И то ли Антонина заметила, что на нее смотрят, то ли сама соскучилась по обществу, но оказалась легка на помине. Она появилась на пороге, и Маргарита Павловна, приветливо улыбнувшись, указала на стол. — Садитесь с нами пироги есть. Ромка вздохнул, глядя на убывающий пирог, и решил компенсировать незапланированные убытки расспросами. — А Дмитрий Сергеевич к вам на дачу когда-нибудь приезжал? — обратился он к хозяйке квартирного агентства. — Да, как-то осенью, — жуя пирог, ответила женщина. — И об Александре Федоровиче расспрашивал? Она сдвинула брови. — Не помню. А вообще-то да, был такой разговор. Он выглянул в окно, я и сказала, что этот красивый дом с мансардой принадлежит его соседу по этажу, он спросил, кто там сейчас живет, я ответила, что никого, так как вы, — Тоня указала на Маргариту Павловну, — уехали во Францию, а Шурик вряд ли теперь появится здесь до самой весны. Правда, потом я сама удивлялась, почему он проезжает мимо и даже не здоровается. — Вот и разгадка того, почему они появились именно на этой даче, — просипел Петр Иванович. — А другое совпадение как вы объясните? — не унимался Ромка. — Я имею в виду ментовский стенд. Если бы Лешка не увидела на станции рожу бандита… — Она могла увидеть его где-нибудь еще, потому что фотографии преступников вывешиваются во всех людных местах: аэропортах, вокзалах, железнодорожных станциях, отделениях милиции, опорных пунктах… На станции Медовка этот снимок висел довольно продолжительное время. А потом Леонид его сорвал, так как испугался, что Оля его в конце концов узнает. Он же видел ее, когда под видом Александра Федоровича подъезжал к даче забирать оружие из телевизора. — И оставил в нем «Макарова». Значит, и ночью он подъезжал тоже, а потом отъехал, увидев меня, свет в окнах и моего Ивана Петровича, — добавил Ромка и удивленно воззрился на сестру: — Но ты же видела этого бандита после ограбления офиса? То есть еще до того, как тебе на глаза попался его снимок. Могла бы сравнить. — А он тогда в земле был. И лицо, и руки. Наверное, не специально. Повезло ему в первый раз, — ответил за Лешку Венечка. Доселе молчавший Жан-Жак не выдержал: — А нельзя ли нам послушать историю не с конца, не с середины, а с самого начала? Почему дети оказались одни на даче, почему здесь появилась милиция? — Ну что ж, — заявил Ромка, — сейчас я вам расскажу, как дети остались одни на даче и что из этого вышло. Лешка толкнула брата под столом ногой и указала глазами на красного от смущения Алексея. Но брат упрямо заявил: «Из песни слова не выкинешь» — и поведал про их с Венечкой бессонную ночь и привидение, скрывавшееся в «пиратском» сундуке, а также про банановую ловушку и найденный Венечкой в распотрошенном телевизоре пистолет, с которым он отправился выручать попавших в беду друзей… — Но теперь Алексей нам тоже друг, потому что он спас Лешку и отдал ей, так сказать, долг, — заключил Ромка и, схватив очередной кусок пирога, оглядел присутствующих: — Согласитесь, если бы не она, то неизвестно еще, когда бы поймали этого бандита и раскрыли всю шайку-лейку. — Несомненно, Оля помогла ускорить развязку, — кивнул Алексей. — Но было б лучше, если бы вы отдали мне и найденную коробку спичек, и патроны, и не затевали собственное расследование. — Оленька должна пообещать впредь не ввязываться в подобные дела, — строго глядя на Лешку, сиплым голосом сказал Петр Иванович и переглянулся со Степаном Васильевичем. Все дружно закивали и посмотрели на Лешку. — Обещай немедленно, — пихнул ее в бок брат. Лешка покраснела. — Я же не знала, что так получится. Но обещаю, честное слово. — Вот и чудненько, — потер руки Ромка, очень довольный тем, что никто не догадался взять с него такое же обещание.